. Глинобитные дома в Силоаме
[5] напоминают своими очертаниями погребальные урны.
* * *
Однажды мы нашли среди старых бумаг репродукцию распятия, находящегося в церкви Святого Дамиана в Ассизи, работы скульптора Иннокентия да Палермо. Мы не могли оторвать взгляда от лика Христа, чье скорбное выражение, точно переданное рукой итальянского мастера, произвело на нас глубокое впечатление. Мы откладываем репродукцию и возвращаемся к прерванной работе, а когда через некоторое время вновь смотрим на распятие, не можем понять, откуда у нас появилась мысль о духовной связи, существующей между нашей судьбой и шедевром итальянского монаха. Откуда взялось это убеждение? Почему так тревожно бьются наши сердца? Почему этот крест показался нам посланием давних времен, долго путешествующим по миру в поисках исчезнувшего адресата? Может быть, эта скульптура была для нас олицетворением красоты, которая – как мы предчувствовали – где-то должна была существовать? Мы смотрим на нее, как на страницы, написанные рукой самого дорогого нам человека, которого мы давно не видели, а возможно, даже забыли среди бурных событий последних лет. Во всяком случае, тогда нам было ясно, что содержание этого удивительного письма из далекой эпохи является для нас доброй вестью, знаменующей решение тех проблем, с которыми мы прежде безрезультатно боролись. В этой скульптуре в простой и мудрой форме были представлены все страдания мира и намечены пути, ведущие к главным целям, которых мы еще не знаем, хотя и уверены в их существовании. Ночь воцаряется в человеческом сердце для того, чтобы стали видны его звезды.
Тогда была декабрьская ветреная ночь, одна из тех, которые человек помнит до конца своих дней. За окнами на ветру беспокойно шумели кипарисы.
* * *
В шалаше Иакова происходила тяжелая схватка[6]. Человек все более ожесточенно сопротивлялся Богу, Который на каждый его протест отвечал дождем камней и наказывал ночами, полными страха и ужаса.
Разразилась декабрьская гроза. Сквозь дождевую завесу проглядывали туманные очертания иудейских гор. Вода быстрыми ручьями струилась в долину, шумела среди камней, гневная и неумолимая. Оливковые рощи, окружающие близлежащую крепость крестоносцев, на которую мы каждый день смотрим из нашего окна, словно золотые кадила, источали дымку тумана.