— Как скажешь, сын вождя.
Он вдруг отпустил меня и сел. Потянулся за штанами.
— Тогда пойдем есть. Сегодня поворачиваем обратно на восток, тебе понадобятся силы и хорошая обувь.
В зарешеченной крытой повозке
находилось пять женщин. Я молчала и прислушивалась к разговорам. Оказалось, что
все они односельчане — говорили друг с другом по-соседски, называли по именам и
пытались успокоить. Ная, очевидно, была самой старшей из них. Стало грустно,
когда в разговоре одна из девушек рассказала о героизме владелицы тела. На их
деревню напали неожиданно и потому многие были вынуждены встретиться с врагом,
чтобы старухи с младенцами на руках успели убежать в леса. Ная взяла вилы и
шагнула к разломанным воротам первой, а за ней пошли и остальные. Никто из
местных не умел воевать и о битвах слышал только в сказках, но когда мать
пятерых детей берет вилы и без страха идет навстречу смерти, то и самый
последний трус за ее спиной становится героем.
И им удалось сдерживать натиск
достаточно долго, чтобы прикрыть отступление. По счастью, в этом вражеском
отряде отсутствовал шаман, который обычно сильно облегчал захватчикам задачу.
На стороне поселенцев были крепкие стены… но и они не могли спасти обреченных.
Мужчин убили, женщин захватили и уволокли в повозку. Для еще более безрадостной
судьбы, чем у павших. Наю ранили в ногу арбалетным болтом — он прошел навылет,
но рана теперь невыносимо ныла. Боль не имеет значения. Ни для меня, ни для
Наи, которая уже ждет подруг в лучшем мире. Не приходилось сомневаться в том,
что долго они не проживут.
Я пригляделась к дальнему краю —
зрение Наи подводило, с непривычки я щурилась. Там особняком сидела девушка и
ревела с момента моего пробуждения. Ее стенания раздражали, но никто не осекал
— кто знает, сколько еще слез прольется вокруг? Она что-то бормотала, иногда
срывалась на громкий вой, и в какой-то момент я не выдержала:
— Эй, там! Слышишь? Ты пить хочешь?
Нет, при мне не было фляги — я
просто хотела добиться хоть какой-то реакции. Иногда человеку нужно
почувствовать, что он не один. Это важнее глотка воды. Девушка подняла опухшее
от слез лицо и глянула на меня. Красивая. Даже под краснотой и грязью видно,
что лицо ее необычное. Не из наших краев. Где-то далеко на востоке женщины
славятся такими черными бровями и высокими скулами. Чуть старше меня… какой я
была. Я решила продолжать говорить, лишь бы она хоть немного успокоилась: