Вокруг опять тонула в дыму мёртвая
серость опустевшего Сада Камней, от этой потери стало так больно,
что она подошла к клёну и с силой царапнула когтями его кору,
обдирая сухой внешний слой и отбрасывая полуистлевшие куски прочь.
Там была жизнь, глубоко внутри, слабая и спящая, но была, её нужно
было просто напоить, отогреть, встряхнуть как следует...
Но её усилий было мало, даже на этот
один маленький клён, в огромном мёртвом парке. Она увеличила своё
тело так сильно, как только смогла, легла на сухую землю,
обернувшись вокруг ствола кольцом, обхватила его покрепче и
заплакала.
***
— Господин? Извините, — голос
принадлежал секретарю Чи, звучал ужасно смущённо, Вера осмотрелась
и поняла, почему — она уснула, обняв руку министра, и он, судя по
виду, уснул тоже. Солдат за соседним столом уже не было, отпечатки
ткани на щеке ощущались довольно глубокими. Она села ровно и
потёрла глаза, министр хрипло приказал секретарю:
— Докладывай.
— К вам сестра пришла, ждёт в
приёмной под кабинетом.
Вера нахмурилась:
— Которая?
— Я их не различаю, — смущённо пожал
плечами секретарь, добавил: — Не Йори, обычно она ходит. Другая,
помладше.
Вера спросила:
— Ветка на глазу нарисована?
— Нет, она без макияжа вообще.
— Высокая?
— Не знаю.
— Волосы настоящие или парик?
Брат Чи задумался, потом уверенно
кивнул:
— Настоящие, она без причёски, просто
с косой. И одета не особо богато. В заколках камней не хватает, я
такое вообще в первый раз в жизни увидел.
Вера кивнула сама себе, посмотрела на
министра, он тоже смотрел ей в глаза так, как будто считывал
данные. Потом спросил:
— Отослать её?
Она качнула головой и шёпотом
протянула:
— А вдруг это шанс? Мать её не
любит.
— Шанс на что?
— Не знаю. Это просто путь, который
открылся. Может открыться.
Министр продолжал на неё смотреть,
как будто ждал ещё информации. Вера повернулась к секретарю и
спросила:
— А ты случайно не обратил внимания,
она не выглядела заплаканной?
— Может быть, — кивнул он, задумался
и кивнул увереннее: — Да, я думаю, да. Это важно?
Она промолчала, секретарь помялся и
добавил очень осторожно:
— Она ждёт с восьми утра.
— А сейчас сколько?
— Половина двенадцатого.
Вера подняла брови, секретарь
медленно кивнул с большим значением, добавил:
— Она пришла вежливо, тихо и
спокойно, я сказал, что господин не принимает, его весь день не
будет, так что она может идти. Она сказала, что она подождёт. И с
тех пор она ждёт. Сидит на диване в приёмной в одной позе, иногда
кажется, что нервничает, иногда кажется, что засыпает. Выглядит
плохо, я так обычно после ночи перед экзаменом выгляжу, когда
полночи учил, полночи осознавал, что точно не сдам. Мне её уже
жалко, если честно.