— Цыньянцы?
— Да.
— Но вы написали на трёх языках.
Он посмотрел на страницу так, как
будто не писал её своей рукой только что, потёр висок и нервно
улыбнулся, потом резко перестал, как будто не мог определиться,
уместно это или нет. Помолчал и спросил:
— Будете ещё что-то добавлять?
— Конечно, это был уровень
«начальный». Теперь перейдём к уровню «ниже среднего». Пишите: «Да,
дорогая».
Министр улыбнулся, перевернул
страницу, прицелился пером в угол и написал на карнском, крупным,
но всё же гораздо более экономным почерком. Поднял на Веру весёлый
взгляд, она тоном строгой учительницы продиктовала:
— «Как скажешь, любимая». «Ты
совершенно права, душа моя».
Он молча писал и смеялся, на карнском
и на северском, на цыньянском не стал. Вера вопросительно подняла
бровь, он развёл руками:
— В империи так не говорят.
— Какое счастье, что вы знаете не
только цыньянский.
— О, да. Ещё что-нибудь будет?
— Да, следующий уровень,
«средний».
Министр перевернул страницу, Вера
продиктовала:
— «Я это делаю, потому что мне это
нравится».
Он перестал улыбаться, коснулся пером
бумаги, потом передумал и коснулся в другом месте, потом задумался
и написал совсем не так, и на каком-то новом языке, замысловатом и
округлом. Закончил выводить последний символ и посмотрел на
Веру:
— Это маяльский диалект
ридийского.
— Почему?
— Потому что мне так нравится, — с
довольным видом задрал нос он, она рассмеялась, показала большой
палец и продолжила:
— Дальше, уровень «выше среднего». —
Он перевернул страницу, она продиктовала без улыбки: — «Я не буду
этого делать, потому что не хочу».
Министр посмотрел на неё с большим
сомнением, демонстративно открыл первую страницу и посмотрел туда,
а потом Вере в глаза, как будто сверял данные. Она пожала плечами и
сказала:
— Это была ваша идея, не моя. Вы
сказали, что это «звучит неплохо», я сказала, что вы можете
написать, если вам нравится. Вы написали.
— Чёрт, — он тихо рассмеялся,
перелистнул до чистой страницы и написал несколько строк мелким
шрифтом без пафоса, даже перенос поставил. Потом нашёл то ли
ошибку, то ли помарку, поправил, навёл один символ пожирнее, потому
что в первый раз получилось без нажима и перо проскользнуло, почти
не оставив следа. Вера спросила:
— Что это за слово?
— «Хочу». А что?
— Ничего абсолютно, — сделала
невинные глаза она. — Готовы дальше?