— А вам нравится?
— Мне отвратительно. Но это
единственный способ получить то, чего я хочу. Поэтому да, мне
нравится. Если бы у меня был способ вернуться обратно во времени, я
бы сделал так ещё раз. Всё, что я сделал, я бы повторил. Я ни о чём
не жалею.
— И об обещании Саюри?
— Саюри молодец. Не жалею. Жалкое,
слабое, запуганное существо — но выкрутилась. Поймала момент,
сделала ход и получила всё, чего хотела. Даже больше. Кайрис
сказала, она на ходу придумала про ваше проклятие, и попросить меня
о помощи с мужем тоже на ходу придумала, мужчин о таком не просят.
Когда она входила в кабинет, она шла убивать. А потом увидела вас,
испугалась, замешкалась и передумала. И сочинила новую стратегию.
Всем сыграла — оружием, слезами, моим любопытством, вашим
расположением. Потрясающая женщина, я начинаю гордиться тем, что
она моя родственница.
Вера молча обняла его покрепче, он
погладил её руку и сказал совсем другим голосом, тихим и
недоверчивым:
— Ты опять спасла мне жизнь, Вера. А
я смотрел, как ты позицию выбираешь, и смеялся. А твоя позиция
спасла мне жизнь. Опять.
Она повернула голову к его щеке, но
вовремя остановилась и прошептала ему на ухо:
— Мне было приятно. И совсем не
сложно. Если будет надо ещё — обращайтесь.
Он помолчал, потом с мрачным весельем
шепнул:
— Я из всего словаря помню только
слово «спасибо».
— Его достаточно. Пожалуйста. Идём
обедать?
— Да. Пять минут ещё постой так и
пойдём.
Она кивнула и продолжила его
обнимать.
***
Двейн сидел на краю кровати, выглядел
так, как будто поднялся только что — следы от подушки на щеке,
мятые и не особенно чистые волосы, отёки на половине лица. Вера
улыбнулась ему, фонтанируя счастьем от жизни во всех
проявлениях:
— Приветики! Если Двейн не идёт к
обеду, обед идёт к Двейну! — понизила голос и сделала страшные
глаза: — Я это всё украла.
Он невольно улыбнулся и покачал
головой, посмотрел на Дока и тихо сказал:
— Иди, всё в порядке.
Док сначала шагнул за порог, потом
сморщил всё лицо и шагнул обратно, бурча:
— А чё это я «иди»? Я тоже, может,
хочу!
— Угощайся, роднуля, — Вера показала
ему поднос, обольстительно указывая хитрыми глазами на кастрюлю: —
Это не общее для черни, это шедевр лично для меня, порождённый
благословением святой Призванной и неудержимой фантазией нашего
маэстро. Этот супчик оказался так хорош, что Булат даже себе
чуть-чуть украл, так что мы одновременно жертвы и преступники, как
уравновешенная система. Пробуй. Найди мне стульчик какой-нибудь, а?
— она осмотрелась, пытаясь решить, куда поставить поднос, Док
побежал освобождать табуретку, принёс и поставил между кроватями,
Вера отправила его искать ложки, сама стала расставлять тарелки,
вопросительно посмотрела на Двейна, который выглядел сильно
сомневающимся, но уже прятал что-то под подушку. Посчитав мелочи на
подносе, она методом исключения определила, что это два куска хлеба
и котлета, уважительно кивнула и сделала вид, что ничего не видела.
Двейн сидел такой невинный и больной, что ему не только котлету не
жалко было, ему бы и копеечку у церкви подали, ей было приятно
думать, что это иллюзия. Правды она не чувствовала, это было жутко
неудобно, приходилось полагаться на зрение и логику.