Вера чуть не рухнула с кровати от
смеха, Двейн рыдал в подушку, открылась дверь, заглянул Док и тихо
спросил:
— Вы нормальные?
Двейн глухо пробурчал в подушку:
— Извините, мы больше не будем.
— Долбануться, — мрачно выдохнул Док,
закрыл дверь и ушёл. Вера ещё немного полежала, глядя на Двейна, он
успокоился и посмотрел на неё серьёзно:
— Вам понравилось в доме Сун?
— Да, там очень красиво.
— Дом Кан ещё лучше. Он больше, там
сады не только по стихиям, но и по праздникам — есть сад в честь
дня цветения; есть отдельный сад только для лилий, их там море,
каких угодно; есть сад с лотосами, там везде одни лотосы, всех
разновидностей; есть павильон с птицами, они ручные, на ладони
садятся, еду выпрашивают, знают мелодии песен. Там так красиво, я
надеюсь, вы когда-нибудь увидите. А на юге нет стены, чтобы ветер с
моря освежал террасы. По праздникам там пьют чай, слушают музыку,
женщины танцуют с веерами, мужчины с мечами. Мы подсматривали. — Он
задумался о чём-то приятном, заулыбался хитро, прошептал: — Это
тоже воровство. Подсматривать.
Она помолчала и тихо спросила:
— Тебе не снился случайно в последнее
время дворец Кан в Оденсе?
— Нет, он мне практически никогда не
снится. Если мне снится дом Кан, то это старший дом Кан. Младший
снится только в кошмарах. Как будто я от кого-то прячусь, а меня
ищут и ловят. Очень страшно. Но это редко бывает. А что?
— Я иногда вижу тебя во сне, на
пороге Дворца Наследника.
— Там мне и место, — мрачно
усмехнулся он, — как собаке.
— Зря ты так.
— Вы что, собак не любите? —
изобразил недоверчивость он, она усмехнулась:
— Я всех люблю. Собаки очень хорошие,
но ты не собака. Ты дракон, такой же спящий, как твой папик. Но он
уже просыпается, а ты всё «ещё пять минуточек, мне ко второй
паре».
Он улыбнулся и не ответил, потом тихо
сказал:
— Я правда засыпаю. Обожрался на
радостях, теперь как удав.
— Спи. Волшебных снов.
— Спасибо.
Она немного полежала, глядя на его
лицо, потом закрыла глаза и принялась напряжённо думать.
***
Дворец Кан опять был в дыму. Камни
выступали из этого дыма скалами, проплывали мимо и скрывались за
спиной, как только она отводила глаза. Она летела, не касаясь
земли, Сад Камней плыл навстречу, пики вершин нависали куполом, а
земля тонула в сером тумане, подвижном, как вода.
А потом камни выстроились в круг.
Осмотревшись, она поняла, что дошла до центра — отсюда можно было
идти в любую сторону, везде было одинаково. Дым начал двигаться по
спирали, от края круглой площади к центру, стал подниматься
медленным гибким вихрем, а потом из вихря раскрылись крыльями
рукава, белые, тяжёлые, вышитые серебром водяных лилий на рассвете.
Рукава вскинулись и опали, потом раскрылись, обнажая лицо молодой
женщины, белое, раскрашенное серебром. Женщина открыла пылающие
угольками глаза, секунду посмотрела ими прямо в душу, потом
приложила скрещённые ладони к груди и глубоко поклонилась,
растекаясь дымом.