— Но он может там погибнуть, — Мария Фёдоровна смотрела на меня
умоляюще.
— Да, может, — ответил я спокойно. — Как показала практика,
погибнуть можно даже в своей собственной постели. Удар, и нет
человека. Мы все под богом ходим, ваше величество. Мой вам совет:
молитесь за Константина. Ему ваши молитвы обязательно помогут.
Прямо на нас вышел бледный Константин. А вот не надо было
накануне орать и пытаться меня продавить всего лишь эмоциями. Может
быть, тогда просто в деревню какую-нибудь поехал бы отдохнуть и
подумать о своём поведении. А ведь, когда я сгоряча отправил его в
Тифлис, то даже не знал, входит Грузия в состав Российской империи,
или ещё нет.
— Какие войска вы мне выделите, ваше величество, — проговорил он
сквозь стиснутые зубы.
— Никаких. Три роты сопровождения. На месте к тебе
присоединяться егеря. — Отрезал я. — Собирайся, Костя. Сразу после
похорон отправишься к своему новому месту службы. А вы, ваше
величество, вернитесь в свою комнату, негоже шуметь в замке, где
покойный император ждёт, когда отправится в свой последний
путь.
И, развернувшись, я пошёл по коридору, плохо понимая, куда
именно иду. Вот только от стены отделились четверо гвардейцев,
сопровождавших меня, и подошли к Великому князю и вдовствующей
императрице, чтобы сопроводить их в занимаемые ими покои.
Правильно, нечего им вдвоём болтаться по замку. Ещё сумеют
быстренько заговор против меня состряпать. Маман точно может.
Константин… Ну, тут можно и поразмышлять. Хотя, как моча в голову
шибанёт. Он вполне ведомый, и мать легко может ему мозги запудрить.
Так что, пускай лучше отдельно побудут.
А Мария Фёдоровна хороша. Ещё вчера только мы с ней договорились
о некотором послаблении в её домашнем аресте, в обмен на клятвенное
обещание не лезть не в свои дела, и вот уже сегодня с утра она
решила проверить, насколько далеко может зайти. Проверила, молодец.
Через пару дней снова поговорим.
Таких разговоров было уже три. Каждый раз Мария Фёдоровна
надрывалась всё меньше, пока вчера мы не пришли, наконец, к
соглашению. И вот уже сегодня утром это соглашение было
нарушено.
С Константином дела обстояли не лучше. Он всё это время
порывался уехать. Я не разрешал. На этом фоне и развился конфликт,
закончившийся назначением в Тифлис. Константин с каждым разом вёл
себя всё агрессивнее и напористее, в общем, доигрался хрен на
скрипке, очень музыку любил.