— Алтан уснула. — Торнграв вошёл,
когда я застёгивал последние пуговицы сюртука.
Усмехнулся, поднимая
голову.
— Это точные сведения или как в
прошлый раз?
Торнграв уже сообщал что-то в этом
духе, и спасло нас только то, что я задержался на конюшне, решив
познакомиться с новым конём поближе. Мне казалось, взаимное доверие
поможет быстрее добраться до Унаша, чтобы попасть во дворец и найти
Рика. И тем удивительнее было после того, как три четверти часа
угощал крепкого, мускулистого жеребца с красивыми ногами, низкой
холкой и длинной гривой услышать, позволит ли Владыка составить ему
компанию от Алтан.
Алтан, которая должна была час как
спать, усыплённая каким-то сверхдейственным зельем Торнграва. Сам
он, кстати, стоял за её спиной и явно радовался моей
задержке.
Пришлось не только составить компанию,
но и два часа терпеть восторженное щебетание
«подданной».
— Она не отреагировала на заклинание,
которое я запустил в стену рядом с её головой, — неохотно признался
Торнграв под мой всё более удивленный взгляд. — Если у вас есть
другой способ проверки, буду рад услышать, — рыкнул он.
Мда. Торнграв, которого буквально
взрастил Оришан и императорский двор, с трудом мирился с тем, что
приходилось делать. Перед ним всё ещё стоял сложный выбор, с
которым он тянул и тянул. Хотя я свой сделал давно.
— Тогда мне пора, — нахмурился. — Если
случится непредвиденное, а я не вернусь до того, как Алтан
проснётся, скажите, что я уехал в хижину.
Её мы с Алтан нашли во время той самой
конной прогулки. Наткнулись случайно, в самой заброшенной части
леса, но осмотр не дал ничего, кроме клубов пыли и чиха — так давно
никто не заходил в старое, покосившееся здание.
— Как скажете, ваше высочество, — с
долей ехидства в голосе хмыкнул Торнграв.
А я вышел из комнаты, чтобы как можно
скорее оказаться на конюшне, а там и в Унаше.
Жеребец, тот самый, которого я кормил
перед неудавшейся первой поездкой, ждал, нетерпеливо перебирая
копытами. Запряжённый, он, казалось, считывал настроение и вместе
со мной торопился, стремясь подальше отсюда. А как я стремился —
знали одни рианы.
Мышцы напряглись до предела, руки то и
дело сжимались в кулаки, хотя выглядел я отстранённым и равнодушным
— слуги не должны были заметить. Даже Торнграв, проводивший меня до
двери, косился с сомнением. Думал, что я собираюсь сбежать? От
создания, которое найдёт всегда и везде?