С довольным видом я смотрел, как договоры переписывал
сам дознаватель. Вероятно, это всё тоже не совсем правильно, потому что в
другом случае у него должен быть помощник, писарь какой-нибудь. Сейчас же это
похоже на превышение должностных полномочий.
Впрочем, какое мне дело до этого? Нам бы поскорее
отсюда выйти. Действие зелья кончится, поэтому мне нужно вылечить раны. И чем
быстрее, тем лучше. С остальным будем разбираться потом.
Когда дознаватель лично составил новые договоры, он вручил
их нам. Его улыбка была натянутой, холодной, почти с издёвкой, и чувство
настороженности сразу пробудилось во мне. Я ещё тщательнее проверил текст,
стараясь найти хоть малейшие зацепки, которые могли бы нас подвести. Дарки тоже
не спешила с подписанием. Мы оба знали: если не будет абсолютно всё правильно,
последствия могут быть не самыми приятными.
Только убедившись, что теперь всё в порядке, мы подписали
бумаги. Подписи магически подтвердили два мага — их длинные, будто призрачные
пальцы скользнули по листам, а в воздухе прозвучал едва уловимый шёпот
заклинания. В случае нарушения договора нам грозит лишь очень большой штраф, но
нарушать мы его и не собирались. Разве что в случае острой необходимости.
Мой походный мешок, повидавший многое, дознаватель,
естественно, не вернул. Он лишь предусмотрительно позволил мне взять оттуда
часть ледяного металла, чтобы я мог его продать и оплатить штраф. Дарки хотела
заплатить за нас обоих сразу, но я наотрез отказался. Негоже девушке платить за
меня, да и за себя тоже — ведь вся эта ситуация случилась по моей вине. Всё,
что я позволил Дарки, — это положить металл в её хранилище, обвязанное
защитными чарами. Ну и бумажку с адресом проживания мамы Ла-Вии. Адрес этот мне
любезно предоставил дознаватель. Скорее всего, он не имел на это права, но
учитывая неудавшийся обман со штрафами, стал куда более лояльным.
Мы распрощались с ним, после чего он попросил стражу
проводить нас, а также освободить Снежка. Как же мне стало хорошо без этих
наручников! Вот только не успел я порадоваться этому, как боль в руке и груди
начала постепенно возвращаться. Каждый шаг отдавался резкой болью, словно
острая игла вонзалась в мышцы. Да уж, какой-то кратковременный эффект у зелья
оказался.