Но только я успела пройти
половину коридорчика, отделяющего туалетные комнаты от танцзалов, как
почувствовала, что меня кто-то со спины резко хватает за плечо и рывком
разворачивает. Черт! Павел Петрович! И практически невменяемый.
-Что, сбежать хотела? А я знаал,
что ты в Корее прячешься, знал! Куда же тебе деваться, дома-то я тебе кислород
перекрыл! А эти придурки узкоглазые взяли тебя, видите ли, им специалист
понадобился! Ну, ничего, они ещё пожалеют!
И он продолжил выкручивать мне
руку, было очень больно. Выскочившие из туалета девчонки прошмыгнули мимо, не
останавливаясь. Я пыталась вырваться, одновременно прикидывая ракурс, с
которого будет удобнее, и чтобы наверняка, влепить кроссовкой в пах этой
сволочи. Но он все удерживал меня на расстоянии, не давая приблизиться. А бить
надо один раз и наверняка.
- А ты сейчас поедешь со мной в
отель и будешь делать все, что скажу! Велю ползти на коленях, ползи! Поняла,
сука?
Я молча продолжала выкручиваться,
что ещё больше выводило из себя озлобленного пьяного идиота. Потом, наконец,
сказала:
-Отпустите, Павел Петрович! Я
буду кричать, и плевать на репутацию компании! Секс - услуги и изнасилование в
мои должностные обязанности не входят!
- Ах ты ж падла, дешёвка! Ещё рот
раскрываешь!
И он размахнулся, чтобы ударить
меня. Но внезапно выросшего за его спиной высокого парня он не ожидал. Тот
как-то так ловко завернул ему руку за спину, что Павел Петрович завизжал
неожиданно тонким, бабским голосом, со взвизгами. Затем его впечатали мордой об
стену. Я отскочила в сторону, воспользовавшись моментом. Но не удрала, как все
нормальные люди на моем месте. Но где те нормальные, и где я?
Поэтому застыла сусликом, только
пыталась растереть руку, этот гад ухитрился, таки передавить плечевой нерв и артерию.
Сейчас чувствительность возвращалась, но было больно. Павел Петрович медленно
отлепился от стены и прогундосил (видно, носом приложился), что мол, все, щас
он этого щенка уделает. Но к нам уже подбегали такие же здоровые, плечистые
парни. Самый здоровый с разбегу повис на плечах моего спасителя и кричал:
- Нет, Тэхи, не надо! Тебя же
провоцируют! Слышишь, Тэ, остынь!
Я вздрогнула. Тот, которого
назвали Тэ, что-то начал говорить своим друзьям. В ушах у меня стоял гул от
биения крови, стука сердца… не узнать этот знакомый голос было невозможно. Этот
голос я слышала ночами столько лет, что ошибиться было нельзя. Подбежавшие
парни окружили плотным кольцом, чтобы проходящие мимо люди не видели ничего
лишнего. Даже мой "злой гений" Павел Петрович притих, осознав, что
соотношение не в его пользу.