— Убей своего врага и выживи! Или же умри и дай ему наступить на
свой череп! — неожиданно он выпалил нечто подобное, от чего у меня
застыла кровь в жилах.
После его слов, дверь в дом содрогнулась от сильного стука и
снаружи послушался голос брата Ли, который припёрся ни свет, ни
заря.
— Выходи, смертный ублюдок! Сегодня день твоей казни!
Я похлопал себя по щекам и медленно встал. Старик снова закрыл
глаза, будто бы его не интересовала моя жизнь и смерть.
— Надеюсь мы ещё увидимся, старик Дон, — еле слышно произнёс
я.
Я сильно нервничал. Нет, даже словами не передать, как сильно я
переживал. Я не хотел умирать, ведь кто тогда омоет кровью
бессмертного безымянную могилу моего отца?
Я медленно творил дверь и в глаза ударил яркий солнечный свет.
Заслонившись рукой, я переждал пока глаза привыкнут и, раскрыв их,
оглядел собравшихся людей.
Помимо брата Ли, там было ещё шесть человек, которых я видел
впервые в своей жизни.
— Раб секты. Сегодня день твоего поединка на арене жизни и
смерти. Назови своё имя…— монотонно произнёс один из мужчин
среднего возраста. Его брови были словно два острых меча, а волосы
чернее земли. Его взгляд был наполнен отвращением и крайним
призрением.
Я уже привык к подобному и мне было откровенно наплевать.
— Эраст! — воскликнул я, обводя взглядом каждого из них.
— Я так понимаю, не будет обсуждения мотива выхода на арену
жизни и смерти? А! Забыл… Я же совсем обычный раб!
— Заткнись, проклятый червь! Старейшины! Мы можем пройти к
арене? Вы сами всё видели, он инициатор этого вызова! Я хотел
пощадить его жизнь, ведь он нёс то, что совершенно не понимал. Но
мои попытки вразумить его обернулись полный провалом, — он покачал
головой, смахивая выступившую слезу с края левого глаза.
— Но он оскорбил моего мастера и всю секту «Небесной росы»! Я
должен покарать этого смертного ублюдка и отомстить за убийство
своего брата!
Эта мразь несла полную чушь, но я прекрасно понимал, что ничего
не смогу доказать им. Их отношение ко мне с самого начала было
мягко говоря не очень. Их взгляда достаточно, чтобы показать всё,
что они обо мне думают.
— Великие старейшины, мы можем уже проследовать к арене? Я
обычный раб и не знаю, где она. Если бы знал, то затащил бы его
задницу прямо на неё! — звонко отчеканил я и каждый из старейшин
переглянулся между собой.