***
Смоленская область. Колхоз «Ленинский
путь».
Проводив
мужчин до автобуса, Земфира возвращалась к своему дому, громко
объясняя каждому встречному, что вот, мол, поехали за
беглянкой.
Она
прекрасно понимала, что Лина по-доброму не вернётся. Она как белая
ворона в их колхозе, слишком образованная, слишком интеллигентная.
Ей кажется, что и в самом деле, нечего ей тут делать. Ну так
придется возвращаться по-злому.
Спустить
такую выходку Лины, ничего не предприняв, нельзя, репутация у Миши
и так пострадала. Съездят мужики в Москву, привезут ее домой, а тут
уж она за нее возьмется. В колхозе она работать не хочет… ну так
кто хочет? Земфира, что ли, хочет? Еще не так и давно табором
кочевали, каждый месяц – новое место, сердце пело. Мишка, вон, и
тот эти времена помнит, что уж про нее говорить.
Земфира уж
так радовалась, что Лина в её сына влюбилась, что Миша в Москве
окажется, из колхоза вырвется. Рано радовалась… Жаль, конечно, что
ничего у них не вышло. Сватья упёрлась, не захотела Мишу прописать,
даже, временно. Да что сватья? Сестра родная, и та не
прописала!
Но надо
жить дальше…
Земфира
подошла к своему дому и обратила внимание на почтовый ящик, набитый
газетами. С этой нервотрёпкой про всё на свете забыла! – подумала
она, вынимая прессу.
Вдруг из
газет выпало письмо. Из Москвы. От сестры Иды.
Почуяв
неладное, Земфира на ватных ногах прошла в дом и вскрыла дрожащими
руками конверт. Сестра писала, что уговорила мужа. Яков разрешил
временно прописать у них Мишу, но без проживания. Сестра писала,
что надеется, что Лине и её матери хватит года, чтобы убедиться,
что Миша хороший человек…
У Земфиры
похолодело всё внутри. Она специально переговорила с парнями,
которых с Мишей отправила, чтобы с Линой не церемонились. Боялась,
что он сам слишком ее любит, чтобы жёстко вернуть в деревню. Не
будет ли в Москве скандала, который заставит сестру передумать с
этим предложением? Она давно уже оседлая, может и не
понять…
Неужто она сама своему сыну дорогу в
Москву перекрыла своим опрометчивым решением??? Если так, то
никогда себе не простит…
***
Мишку-цыгана аж перекосило, но он не нашёлся, что ему
ответить или хотел дотянуться, сначала, до обидчика.
– Отойди,
пацан, – неожиданно толкнул меня старший из цыган в грудь. Вернее,
попытался, не зря же я раскачивал свое тело все это время, и
вспоминал на занятиях Марата то, что в свое время изучил во время
службы в погранвойсках. Рука перехвачена, попадает в захват, вот
только довести прием до конца невозможно на такой тесной лестничной
площадке… Да еще и второй цыган кинулся на меня, вызволять своего
товарища из захвата. Целился кулаком мне в лицо, да не успел. Гриша
толкнул огромного цыгана, полусогнувшегося с зафиксированной мной
рукой, на него, и оба сели на ступеньки. Не очень жестко, но все
равно должно быть неприятно. Руку мне, конечно, пришлось выпустить,
иначе я бы тоже на них сверху завалился.