— Вижу, заэри, ваш ребенок — лапувале, дурачок. При рождении,
когда его дух входил в зозуд тела, он не зумел правильно заполнить
его. Теперь он зловно маленький ребенок, надевший башмаки отца.
Огромные ботинки поворачиваютзя, цепляютзя, зваливаются з крохотных
ног — и дитя з трудом ковыляет, то и дело зпотыкаясь и падая. Я
поймаю безымянного духа в Моана-Полинуи — Великом Темном Океане и
впущу в зозуд тела. Он зтанет пищей для духа лапувале. Ваш зын
поглотит чужой дух, зтанет больше и зильнее и, наконец, превратится
в полновлазтного гозподина тела и ума. Он больше не будет лапувале,
а зтанет канака — дозтойным мужчиной. Разве не об этом мечтают
родители зыновей?
Эзерин Ардисс обнял жену:
— Ритуал — наша единственная надежда, незабудка. Мы поставили на
него буквально все, что у нас есть. И теперь нельзя отступать.
Иначе все годы страданий, все жертвы были напрасными. И что намного
хуже — Виктор до конца жизни останется таким. Разве этого мы хотим
для нашего мальчика?
На глазах женщины заблестели слезы. Спрятав лицо на груди мужа,
она глухо сказала:
— Ты прав, любимый. Но я боюсь.
Эзерин нежно провел рукой по ее светлым локонам. Посмотрев на
ловца духов, твердо сказал:
— Начинайте!
Хаванавана-Налу кивнул. Взяв Виктора за руку, повел за собой к
входу в символический лабиринт.
— На акуа нуи, на киано лани а мена ухане! — громкий голос ловца
с неожиданной силой наполнил зал. — Но'омака макоу ика хакуа на
кахакаи о Эл'ле Нуи!
Огни факелов закачались, будто в пещере подул сильный ветер,
хотя воздух оставался спокойным. Туземец с барабаном начал отбивать
сложный ритм. Вскоре к нему подключился флейтист, выводя монотонную
тоскливую мелодию.
Тайный жрец запретной магии вел подростка по изгибам лабиринта,
ни на миг не переставая что-то говорить на своем языке. Его голос
странно смешивался с музыкой, и эти звуки все больше напоминали
ворчание бушующих волн океана.
Наблюдающим за парой в лабиринте казалось, что каждый новый шаг
дается им все с большим трудом. Когда мальчик пошатнулся и чуть не
упал, его мать вскрикнула и рванулась к сыну. Эзерин удержал ее,
что-то успокаивающе приговаривая. На его лице тоже было заметно
беспокойство, но он догадывался, что в ритуал вмешиваться ни в коем
случае нельзя.
Когда ловец духов с мальчиком достигли центра лабиринта, Виктор
лишился чувств. Сильные руки островитянина подхватили его в
падении. Хаванавана-Налу бережно опустил подростка на песок, встал
и распростер над неподвижным телом руки.