Я молча поднялся, вежливо поклонился, заслужив одобрительный
взгляд, и вышел за двери. Рядом тут же возникла Линд Хауф:
— Прошу сюда.
Я шагал следом, восхищаясь ее фигурой. Эх, жаль я не
директор!
* * *
Когда мы вошли в кабинет, родители и Краус сидели в глубоких
кожаных креслах друг напротив друга и беседовали. При нашем
появлении, родители, словно забыв о директоре, смотрели только на
меня: Эзерин спокойно, Росальба с волнением.
— Присаживайся, Виктор, — Краус приветливо указал на свободное
кресло.
— Благодарю, саэр.
— Называй меня директор, — сказал он.
Врата приоткрылись, на пороге появился один из экзаменаторов. Он
передал помощнице бумагу. Линд Хауф принесла ее Краусу. Тот,
прищурившись, внимательно изучил документ. С интересом посмотрел на
меня.
— Весьма недурно, Виктор. Весьма недурно.
Я знал, что родителям очень хочется скорее узнать результаты, но
этикет порицал невыдержанность в общении. Поэтому оба терпеливо
ждали. К счастью, Краус не стал мучить нас.
— Прежде всего, разрешите вас поздравить: Виктор достойно
справился с испытанием. Уровень знаний позволяет зачислить его в
класс, соответствующий возрасту, — он сделал паузу. — Среди
прочего, на экзаменаторов произвела впечатление выдержка вашего
сына. Дело в том, что проверка специально проходит так, чтобы
вывести будущего ученика из равновесия. Увидеть его суть,
предрасположенности, характер. Немногим удается пройти эту часть
проверки идеально. У Виктора получилось. Очень хорошо, молодой
человек.
— Благодарю вас, директор, — с должным почтением ответил я.
И подумал: я, конечно, немного нервничал, но на работе мне мозг
и покруче выносили, особенно на совещаниях.
— Что ж, — Краус поднялся. — Добро пожаловать в «Стальные розы»,
Виктор. Попрощайтесь с родителями. Раньше ближайших выходных вы не
сможете их увидеть. Когда закончите, служащий отведет вас в вашу
комнату. После покажет вам территорию… Помощник Хауф, проводите
родителей Виктора.
— Да, директор.
Альфред Краус склонил голову, прощаясь:
— Саэр, саэри… — и, не оглядываясь, ушел к огромному письменному
столу, стоявшему подле окна.
* * *
Когда мы покинули директорский кабинет, в коридорах уже
появились ученики.
Должно быть, закончился урок, — подумал я, разглядывая их.
Воспитанники «Стальных роз» не походили на привычных мне
школьников. Они не бегали, не кричали, не толкались. Передвигаясь
группами или поодиночке, ученики сохраняли достоинство и
степенность. Трудно сказать, было это следствием воспитания или
обеспечивалось присутствием надзирателей, наблюдавших за
порядком.