Майор полиции, представившийся Степаном (дядя Стёпа – полиционер!) Борисовичем Полухиным, сверкал шикарным торсом на моей кухне. Всё в нём было прекрасно: волнистый блонд, ореховые прищуренные глаза, рельефный пресс, кот на коленях…
…Но фамилия «Полухин»?
Ксения Полухина?!
Бе-е-е-е!
Я, конечно, ещё не до конца решила, хочу ли за него замуж. Но сейчас нормальных мужиков – раз-два, и обчёлся. Надо брать, пока вражеские перехватчики не встали на крыло! То есть не сели на мётлы.
– Имя, отчество, фамилия, год и место рождения, – официально спросил майор, даже не подозревая, что в этот момент решается его судьба.
– Безлунная Ксения Ферапонтовна, пятое июля тысяча девятьсот девяносто шестого года. Рак и Крыса. Позвольте угадаю: вы, Степан Борисович, Дева?
– Я – Степан Борисович Полухин. И вопросы здесь задаю я.
– Хо-хо-хо! Товарищ майор, а у вас наручники есть?
– Зачем вам наручники? – насторожился Полухин.
– Ну, я люблю такие игры, знаете?.. – я покрутила кистью возле лица «шарики-фонарики», но Степен почему-то напрягся.
– Род деятельности, место работы, – проигнорировал полицейский намёки.
– Ведьма. Самозанятая.
– То есть аферистка-надомница. – Майор говорил таким тоном, будто собирался так и зафиксировать в протоколе.
– Как можно?! Настоящая ведьма, потомственная! У меня и сертификат Российской ассоциации ведьмовства есть. А какие у меня зелья, м-м-м! Хотите приворотное попробовать? Со вкусом клубники? Вчера сварила.
– А отворотное к нему есть?
– Да вы попробуйте, попробуйте, может, вам так понравится, что никакое отворотное уже не потребуется!
Гость чуть заметно поморщился.
Понятно: одно дело – не верить в зелья. И совсем другое – проверять их неработоспособность на собственном опыте.
– Когда вы в последний раз видели гражданина Клыкова, проживающего в квартире тридцать восемь? – продолжил он опрос.
– Видела – не помню когда. Но вчера ночью он точно выл. И позавчера тоже.
– Ему было плохо? Слышали ли вы звуки борьбы? Почему не вызвали полицию? – с осуждением в голосе вопросил майор.
– Ему не было плохо. Он просто время от времени воет, – попыталась я донести до магла очевидные в нашем доме вещи. – По ночам.
– Песни поёт, в смысле?
– Может, и песни. Кто ж его знает? Но жа-алобно так. Надры-ывно. Чай будете, товарищ майор?