— Вот то ли дело Урал-2000, —
причмокнул губами физик.
— Тема, сделай с ним уже
что-нибудь.
— Вы можете мне не верить, — говорил
Крылатов. — Но Союз существует до сих пор. На дворе двадцать
четвертый год, сто лет, как Владимир Ильич умер, как начались
Великие чистки от тех, кто мог помешать стране стать такой же
великой. Но самое главное, сейчас сорок пять лет… — он в очередной
раз осекся. — Если меня не будут перебивать, я могу рассказать вам
все по порядку.
— Сперва вопрос! — не удержался я. —
Зачем мы едем сюда? Омофорово у нас заброшено уже несколько лет,
туда и дачники в прошлом году не приезжали уже. А мы зачем туда
тащимся?
— Потому что по моим прикидкам там
должен находиться дом, аналогичный моему, — спокойно
прокомментировал физик.
— Дом, идентичный натуральному, —
съязвил я.
— Нет, самый нормальный дом. Сорок
пять лет могли бы стать приличным сроком для страны, если бы она
развивалась нормально. У вас все было немного неправильно. И
вторжение в Афганистан, и перестройка, и последующие события.
Я не удержался.
— Тем, почему этот человек говорит
так, точно он прибыл из другой страны или с другой планеты?
— А задавать вопросы у вас, молодой
человек, голова не болит, похоже, — отозвался с переднего сиденья
Крылатов. Тема ему вторил:
— Потому что он буквально из… другого
мира.
— Ну так поясните, я даже готов еще
один приступ головной боли стерпеть, если вы мне вдруг будете нести
какую-то дичь.
— Речь ваша, — физик опустил стекло и
сплюнул на дорогу. Как только в салон ворвался свежий воздух, у
меня и голова болеть почти перестала. — Речь какого-то…
криминального элемента, хочу сказать!
— Ну вот не надо, — теперь уже
возразил Тема. — Мы историю хорошо знаем. Чем шестидесяти с
семидесятыми запомнились? Тем, что по тюрьмам насажали такое
количество народу, что через двадцать лет эти ваши криминальные
элементы настолько размножились, что даже стали занимать
руководящие посты в городах!
— Этого не могло быть с шестидесятых,
это все последствие перестройки! — возразил в полный голос физик. —
Подумайте сами, чтобы посадить человека в тюрьму, надо, чтобы ему
было минимум двенадцать лет. Взять даже самый поздний год —
шестьдесят девятый. Значит, родиться этот человек должен быть в
пятьдесят третьем, в год, когда Сталин умер.
Я отчего-то ожидал, что фамилия
человека будет произноситься с придыханием, но ни вождя, ни его не
назвали как-то особенно. Люди и люди.