Коридор, который начинался за
полностью бетонным и оттого безжизненным помещением, был таким же
полностью бетонным и безжизненным, но еще и длинным. Я попытался
присмотреться получше, заметить какие-то детали, определить место,
в котором мы находимся. Но не было ничего удивительного — бетон был
везде одинаково серым, а я не смог заметить ничего, кроме рисунка
досок, из которых складывали опалубку при заливке.
Это был точно подвал, причем довольно
глубокий — мы прошли глухими тоннелями без ответвлений несколько
десятков метров, поднялись выше аж трехпролетной лестницей. К чему
здесь такие сложности — непонятно. Этаж-то под землей был всего
один.
Я недовольно перебирал ногами, думая,
что можно было бы вырваться и убежать, но затея плохая. Да, я смогу
скрыться от этой троицы, если меня не подведут ноги. Но что, если
здесь серьезная охрана? Военные, которых не до конца прогнали,
например.
— Я думаю, что вам наша страна и наш
мир понравятся, — заговорил, как только мы оказались посреди
лестницы, Вениамин Васильевич. Прочие продолжали молчать, отчего-то
нагнетая какой-то первобытный страх и ужас. Как будто они и не
учеными были. А охраной. — Хотя вас совершенно не знаю и… — он
восторженно сжал кулаки на уровне груди, — даже не понимаю, чего
мне хочется больше — показать вам наш мир или услышать про ваш.
— Не могу вам помочь, — с
расстановкой сказал я, чтобы хоть как-то поддержать диалог и
избавиться от ощущения страха.
— Понимаю! — с готовностью подхватил
тот. — Все прекрасно понимаю и прошу вас простить капитана Евсеева.
Он резок, но в наше время военным приходится непросто.
— Всем приходится непросто, —
отреагировал я скорее машинально, потому что фразы, подобные этой,
я слышал регулярно.
— Да-да, — горестно и без притворства
добавил Вениамин Васильевич. — Мы бы все хотели идеально жить, но,
к сожалению, не получается. Как говорится, еще чуть-чуть, и наши
дети… А, вот мы уже и на первом этаже. Думаю, что у вас есть что-то
подобное?
Первый этаж, на который мы поднялись
по лестнице с металлическими окрашенными перилами, выглядел смутно
знакомо. Ощущение, что я здесь когда-то бывал появилось так же
внезапно, как и сильно. Коридор впереди сворачивал влево так, что
по правую руку оставались кабинеты, а их двери с нумерацией
согласно этажу едва заметно отражались в полу, собранном из толстой
ломаной плитки.