Домой он вернулся поздней ночью, пешком. Дети ждали, сгрудившись на диване в тёмной гостиной. Горели только две свечи. Бросились обнимать его, как есть, не дав снять ни шапки, ни пальто. Засуетились старые слуги, зажгли ещё несколько свечей, стали накрывать поздний чай...
Пётр Алексеевич позвал слуг остаться в гостиной, грядущие изменения касались их тоже. Выпив несколько глотков обжигающего цветочного чая – Агаша расстаралась, – стал рассказывать, что они с Карл Карловичем порешили.
Часть I. «...ЕДУТ И СМЕЮТСЯ, ПРЯНИКИ ЖУЮТ...»
I.2
Ленинград, 1983 год
– Ну что, дорогой мой, давайте переселяться в обычную палату. Мы вас стабилизировали более-менее, теперь надо понаблюдаться, подлечиться. Препаратики соответствующие подберём, через пару недель будете у нас здоровее, чем в молодости.
Пётр Алексеевич, молча рассматривал склонившееся над ним наигранно оптимистичное лицо врача. Видел, как шевелятся его губы, слышал голос, но не понимал ни слова из того, что он говорил.
– Получается, что я не умер? – еле прошептал он, во рту еле ворочался сухой язык, и очень мешал металлический привкус.
– Нет, дорогой мой, расстрою вас, ещё не умерли, – хохотнул врач. – А вы решили, что в раю, глядя на наших красавиц, что вас выхаживали? Думали, что ангелочки? Аня, Лиза, давайте готовьте, капельницу оставляем, остальное отключайте – и вперёд. Это теперь не наш пациент. Гоните его в кардиологию, а нас дальше ждут великие дела.
Посматривая на суетящихся вокруг него медсестёр, Пётр Алексеевич пытался разгадать, кто из них Аня, а кто Лиза. Но сделать это было совсем непросто. Девушки были похожи друг на друга как две капли воды – одного роста, волосы под шапочками, лица строгие, глаза серые.
Укрыв его двумя одеялами, одна из девушек позвала санитаров, и так, на той же каталке, что он лежал в реанимации, в сопровождении двух дюжих парней и строгой медсестры, он начал свой переезд.
Передвигались не быстро, по бесконечным и, как ему показалось, путанным коридорам. Он попытался спросить девушку, как её зовут, но из-за грохота колёсиков каталки по кафельному полу она его не услышала. Начал было считать, для развлечения, светильники на потолке, но устал и сбился, прикрыл глаза. Один раз, постояв в короткой очереди, они проехали на лифте, но Пётр Алексеевич так и не понял, вверх или вниз. С грохотом выкатив каталку из лифта, санитары, перехватив капельницу, покатили его дальше по широкому коридору. Медсестра осталась возле поста, начала что-то втолковывать дежурной.