Сестра нередко выговаривала Алексею за его частые отлучки, считая, что отцу недостаточно видеть сына только раз в несколько дней на пять минут. Бессонные ночи и переживания пагубно сказываются на папином больном сердце. Но какой восемнадцатилетний, полный сил и здоровья юноша думает о папином больном сердце?
Зима в начале 1914 года выдалась для Алёшиной сестры тревожной и хлопотной. Алексей, празднуя Новый год, появился в доме всего два раза и не знал, что отец, решив прокатиться на извозчике по зимнему Невскому в мороз, заработал тяжёлый приступ. Извозчик, добрая душа, привёз его в Обуховскую больницу и оставил у входа. На счастье, в этот день в приёмном покое дежурил кто-то из студентов – знакомых Анны. Зная о болезни её отца, смог, вместо задыхающегося старика, объяснить врачу причины приступа.
Аню нашли быстро – в университетской лаборатории, Алексея не знали где искать. Обратно домой ослабевшего Петра Алексеевича дочь везла на арендованном авто, обложив тёплыми грелками и с горячими кирпичами в ногах.
Алексей объявился только на Крещение. Ворвался в дом, потрясая кипой свежих газет, – хотел порадовать отца, любителя читать прессу за долгим утренним чаем. Настроение у юноши было прекрасное. Вечером всей дружной компанией они собирались заехать в «Бродячую собаку» на Конюшенной. Сразу после Нового года там породили забавное действо – костюмированный вечер «Собачья карусель» с феерическими пародиями на современную жизнь. Обещали представить Ахматовой. Алексей не был поклонником современной поэзии, лишь наизусть знал обязательную классическую программу и даже вовремя включить в разговор ту или иную цитату не умел... Но Ахматова была модной штучкой и, говорят, остренькой на язык. А это всегда забавно, даже при наличии в бокале дешёвенького шампанского. Алёша хотел и сестру уговорить поехать с ними. Он не знал, как она провела праздник, но справедливо полагал, что развеяться ей не помешает.
Дом встретил его тишиной и запахом лекарств. Заплаканная Любаша приняла пальто и шапку и, всхлипнув, указала на закрытую дверь кабинета. С самыми плохими предчувствиями, забыв газеты в прихожей, Алексей нерешительно и тихо вошёл в комнату.
Отец, закрыв глаза, лежал на диване, укрытый толстым одеялом. Рядом в кресле устроилась Анна. Ворсистый ширазский ковёр полностью скрадывал звук его шагов, и сестра заметила его присутствие только когда он подошёл совсем вплотную. Встрепенувшись, она, приложив палец к губам, стала выталкивать его из кабинета в коридор и там, уткнувшись в грудь младшему брату, бесшумно расплакалась.