Последние несколько дней она все научилась делать бесшумно.
В гостиной за чаем Аня рассказала о происшествии с отцом, и Алексей вдруг очень ясно ощутил, что их прежнего сильного и все понимающего отца больше нет. А есть больной пожилой человек, которому требуется ежедневная забота. Больше всего его пугало измождённое помятое лицо сестры. Он не видел её менее недели, но за это время из весёлой и упрямой девчонки она превратилась в суровую сиделку. И это обстоятельство заставляло ощущать себя конченым подлецом.
Они разговаривали все время, пока спал отец, придумывая, как им поступить.
Младший брат решительно возражал Анне, желавшей оставить на время свои занятия биологией, свои планы и пойти на курсы медицинских сестёр. А на время её отсутствия, до обеда, вызывать сиделку. Алексей считал, что разумнее продолжать начатую учёбу и пригласить квалифицированную сиделку с самого утра до позднего вечера. Они же поочерёдно будут устраивать отцу доступные развлечения – читать книги и газеты, играть в шахматы, а как кончатся морозы, по воскресеньям будут вместе гулять.
– Послушай, Аня, – убеждал младший брат, – ну какая польза от твоего каждодневного затворничества? Папа сам будет переживать, что отвлекает тебя от жизни! Другое дело, ты пришла в дом радостная, можешь рассказать кучу историй и событий, прошедших за день!
Анна только качала головой, удивляясь, каким чёрствым и рациональным, как ей казалось, стал милый мальчишка из Вятки.
Их диспут прервало появление доктора. Затаив дыхание, они оба стояли в коридоре под дверью отцовского кабинета, ожидая окончания осмотра. Услышав слабый голос отца, Алексей, в нетерпении, распахнул дверь и влетел в комнату.
Иван Яковлевич, доктор, которого за время петербургской жизни стали считать домашним, складывал стетоскоп в свой объёмный саквояж и продолжал наставления:
– Так что, дорогой мой Пётр Алексеевич, гуляния в морозные погоды вам теперь следует исключить, а потеплеет – милости просим на улицу, чем больше вы будете двигаться, тем лучше. И диета, обязательно диета. Все эти праздничные застолья – вон, решительно вон. Вот и сынку вашему, здравствуйте, Алексей Петрович, – Иван Яковлевич с чувством пожал холодную от страха руку Иванова-младшего, – я наказ сделаю, чтоб приглядывал за вами. Никаких там блинов, окороков и прочего сытного безобразия. В газетах можно читать только анекдотические происшествия и объявления, они тоже забавные бывают.