— Это был не сон, — не выдержав, заговаривает Эль. Кристофер вопросительно выгибает бровь, благоразумно удержавшись от расспросов. — Я кое-что вспомнила... совсем немного. Пару эпизодов, — сбивчиво продолжает Элинор, понимая, что разговаривать с мужем-незнакомцем ей все-таки придется. От мысли, что им предстоит не только разговаривать, у нее болезненно сводит все внутренности.
— Какие именно эпизоды? — нейтральным тоном уточняет Крис.
— Я вспомнила клинику, — морально собравшись, без истерики и надлома отвечает Эль, непроизвольно прижимая ладони к животу и усилием воли прогоняя из мыслей душераздирающий финал своего воспоминания. Проследив за жестом жены, Кристофер заметно мрачнеет, отводя взгляд. Наверняка он в курсе нападения Дрю, решает для себя Элинор. Мужу в любом случае обязаны были сообщить об инциденте.
— Я привязывала простыней подушку к животу, — произносит Эль. Ей необходимо проговорит это вслух... чтобы поверить самой. — Я думала, что ношу под сердцем нашего ребенка... Сына. Джонаса.
— Эль. — Пальцы Кристофера требовательно поддевают ее подбородок, вынуждая смотреть в серебристые глаза, похожие на зеркало, отражающее все что угодно, но только не мысли и эмоции владельца. — Мне жаль, что тебе снова приходится переживать эту боль, — искренне проговаривает Крис.
— Почему именно сейчас? — задается она вопросом, неустанно крутящимся в ее голове. — Разве три года — недостаточный срок, чтобы смириться? А дочь? Как я могла придумать Милли?
— Я не знаю, Эль, — качнув головой, говорит Крис. — Ты всегда держала все переживания в себе, и...
— Я чувствую их, понимаешь? — прижав ладонь к груди, дрогнувшим голосом признается Эль.
— Эль... — Пальцы мужа успокаивающе поглаживают скулы жены.
— Я слышу их, — со слезами на глазах говорит Элинор, и боль снова захлестывает ее с головой. — Они в моем сердце. Никуда не делись. Три года... я их прожила. С ними.
Между супругами снова пролегает мучительная пауза. Эль было бы проще открыться, не будь он таким... нечитаемым.
— Меня забыть оказалось легче? — без упрека, скорее с усталостью, отзывается Крис, опуская руку на свое колено. Эль облизывает пересохшие губы, в местах, где ее лица касались мужские пальцы, ощущается легкое покалывание. Прислушавшись к себе, Элинор приходит к выводу, что больше не испытывает острого отторжения по отношению к мужу-незнакомцу. Хорошо это или плохо — пока сложно понять.