Адам жадно осматривал предназначенную ему пару, и на задворках сознания билось едва уловимым эхом странное предчувствие. Какая-то крошечная деталь постоянно ускользала, не давая сложиться единому пазлу.
Девчонка была не похожа на прочих. Крепкая, сбитая, поджарая, не просто кости обтянутые кожей, нет. Ее тело было сильным, но в то же время пластичным, соблазнительным. Костюм, нет, чёрные лоскуты, скрывающие немногочисленные участки кожи, обнимали грудь, спускались тонкими полосочками к шортам, которые на первый взгляд Адаму показались даже приличными для такого места.
До тех самых пор пока девчонка не повернулась спиной. И тогда в висках альфы мгновенно зашумело, запульсировало, грозясь разорвать черепную коробку к чертям.
Две круглые крепкие ягодицы были обнажены, открыты специальными большими вырезами и только неприлично-тонкая полоска пролегала в расселине, скрывая от глаз самые интимные места и едва ли оставляла простор воображению.
Ее кожа покрытая мелким шиммером мерцала от софитов, ещё сильнее распаляя в Адаме желание поскорее к ней прикоснуться.
Она так легко вспорхнула на пилон, будто в ней вообще не было веса. Вытянулась струной на одних руках, и первые два оборота прочертила мысками едва ли касаясь зеркально-гладкого пола. А затем и вовсе перенесла весь вес тела на одну руку, разгоняясь все сильней.
Казалось, она совсем не прикладывает усилий. Резкие обороты в застывших фигурах, где даже непонятно было, какой частью тела девчонка держится на пилоне, заставляли затаить дыхание. И тут же они перетекали в плавные, медленные движения завораживающие и заставляющие сердце трепыхаться пойманной птицей.
В ней не было привычного, до безобразия вызывающего, похотливого желания продемонстрировать себя, выставить куском мяса, за который не жалко отвалить пару пачек зелёных. Не было бесконечных разведенных в сторону ног, хотя пару шпагатов она успела продемонстрировать, отчего у Адама пересохло во рту. Она была мягкой, гибкой, словно подогретое сливочное масло. Легкой, воздушной, манящей.
Сводящей с ума. Срывающей к дьяволу все предохранители. Оставляющей лишь одно желание — присвоить себе навсегда.
На нее было приятно смотреть и получать эстетическое удовольствие от искусных, точно выверенных движений, изящно вытянутых рук и ног, пластики тела. А не от мыслей, как бы побыстрее ей засадить.