Отец мне не звонил. Мама о происшествии в Швейцарии не упоминала, когда мы с ней разговаривали по телефону. А значит, все устаканилось.
Через две недели я решила вернуться в Москву. Бабушка собиралась на лето уехать на дачу, что была у неё где-то под Петербургом. Я не ездила туда лет десять, а то и больше. Дом там совсем разваливался, а бабушка нехотела перестраивать его, говорила, что это память о прошлом.
В Москве меня никто не встречал, моралей мне не читал, но и радости не проявлял. Я была этому рада. Пусть меня лучше не трогают. Я созвонилась с Андреем и в тот же вечер он повёл меня в один из лучших ресторанов столицы.
Ренат
Смелый уже полчаса сидел передо мной, глотая сопли. На столе перед ним были разложены документы, в которых чёрным по белому раскладывалась вся схема той махинации, которую он много лет назад планировал провернуть при помощи доверенного лица моего отца, Александра Подгорного, и скинуть Арсения Несветаева.
— Ты долго ходил чистеньким, Смелый, — сказал я, — но сколько веревочки не виться, конец все равно найдется.
Я выдохнул ему в лицо клуб сигарного дыма. Смелый закашлялся. Вообще-то, в своих кругах я всегда вел себя вежливо, редко выражался и уж тем более не матерился, но отец давно меня научил: с людьми надо разговаривать на том языке, который они понимают.
— Я все объясню, — побагровел он.
— Ты уже все объяснил в свое время моему отцу. И вот эту суммы ты обязался ему вернуть в качестве моральной компенсации. — Я подтолкнул к Смелому лист бумаги, на котором была обозначена сумма его долга. — А вот это, — я пододвинул еще один лист, — то, сколько ты должен с учетом процентов, накапавших за восемь с лишним лет.
Я с удовольствием увидел, как цвет его лица стал серым. Ване понадобилось всего пара часов, чтобы узнать, сколько сейчас стоит бизнес Смелого, какие у него активы и сколько лежит в загашнике на зарубежных счетах. Ему едва бы хватило денег, чтобы погасить первую сумму, которую выписал ему отец. Мы умножили ее на десять. Я всегда любил круглые числа.
— У меня нет таких денег, — прохрипел он.
— Меня не колышет, — пожал я плечами. — Даю тебе сроку две недели.
— А если я не найду деньги? — сглатывая ком, спросил Смелый.
— Значит, мои ребята будут отрезать от тебя по куску, пока ты не вспомнишь, где деньги можно взять, — усмехнулся я. — А лучше не от тебя, а от твоей красавицы-жены и дочки. Мамаша твоя, кажется, тоже еще жива?