Набирающую
обороты слезную мелодраму прервал стук в дверь. Мэюми сначала подумала, что ей
послышалось, потому продолжила свое увлекательное занятие, но когда стук
повторился вновь, пришлось втянуть сопли поглубже в забитый нос и оторвав
горячую голову от подушки прислушаться, вдруг действительно кто-то постучал в
её дверь, а не в соседскую… Хотя кто может стучать мистеру Промзелю? Его же
ненавидят все, кроме Мэюми. (Её вредный старик за что-то полюбил, и Мэй
отвечала ему взаимностью, возможно оба уважали свое право на мерзкий характер).
Стук
повторился и стал еще более требовательным. Мэй, поняв, что это таки ей стучат,
выбралась из-под одеяла и, дрожа от холода, добрела до двери. Зеркало в
прихожей отразило что-то бледное и взъерошенное, с красными щеками и
заплаканными глазами. Стук раздался снова.
— Да иду
я! — Мэй торопливо собрала растрепанные волосы в подобие хвоста и, не глянув в
глазок, приоткрыла дверь.
В коридоре
стоял Рен, на его лице явно читалась какая-то гневная решимость, но при виде
трясущейся в ознобе немочи там осталась лишь тревога.
Мэй
открыла рот, собираясь что-то спросить, но совершенно не вовремя к горлу
подкатил ком, и чертова нижняя губа без разрешения затряслась! Такого с ней еще
не случалось. Мэй попыталась ее прикусить, но как только она это сделала,
затрясся еще и подбородок, а слезы просто водопадом хлынули из глаз.
Это был
шок. Огромный резервуар переполнившихся эмоций, которые решили перестать себя
сдерживать именно рядом с Реном, хлынул наружу. Мэюми ненавидела себя за
слабость, проклинала новое тело! Дело точно было в нем! Увидела сильного Рена и
как по команде расклеилась!
Но как бы
на себя Мэй ни злилась, она как-то неожиданно легко оказалась в объятиях Рена,
который распахнул руки так, будто всегда знал, как именно нужно ловить Мэюми,
как обнимать и тихонько ворковать что-то на ухо, чтобы ей стало немножко легче,
а в груди проклюнулась какая-то незнакомая нежность к этому атланту, который
ходил с ней на руках и гладил по спинке, пока Мэй пыталась мобилизировать все свои силы и гордость,
чтобы прекратить слезный водопад.
— Ты
огненная…
Нарыдавшись
всласть за все то время, которое Мэй провела в новом теле, за все страхи, тоску
и слабость, она отлипла от мокрого Ренова плеча и попыталась слезть с рук, но
её не отпустили.