– В нашем, значит, мире, – вспоминаю о ещё одной царапнувшей
меня мелочи. – А сейчас мы, выходит, в каком-то другом?
– Это как посмотреть, – паренек ловко цепляет осьминожку
палочками и кидает на поверхность перед собой… похоже, это
жаровенка. – Ты мало чем интересовался, кроме работы, так что для
тебя это кафе вполне может считаться другим миром. Но вообще-то оно
в трех кварталах от твоей больницы. На улице Героев-Панфиловцев,
если быть точным.
Знакомое с детства название придает уверенности. Оглядываюсь.
Под постерами с золотыми иероглифами на алом фоне – самая обычная
штукатурка, довольно облезлая. Под потолком, украшенным красными
фонариками, надрывается древний лопастной вентилятор. Вдоль
конвейера, по которому ползут тарелки с едой, расставлены десятка
три высоких табуретов, но людей, кроме меня и моего собеседника, в
кафе нет.
– Тут днем обычно мало народу, местные про это заведение не
знают, а китайцы приходят по вечерам, – поясняет Чжун Ни.
– Ага, – говорю. – Что же, спасибо, что показал такое интересное
место. Зайду сюда, как будет настроение на что-то экзотическое. А
сейчас, пожалуй, пойду. Рад был познакомиться.
Китаец добродушно и поощрительно улыбается. Слезаю с табурета и
направляюсь к двери. Никто не пытается меня остановить. Дешевая
пластиковая ручка легко поддаётся, но сама дверь не движется, не
важно, толкаю я ее или тяну. Понимаю, что дело не в том, что дверь
заперта – ее и вышибить-то можно одним пинком. Просто за ней ничего
нет.
– Я сделал отражение только этого помещения, – поясняет Чжун Ни.
– Видишь ли, мы сейчас не так чтобы на улице Героев-Панфиловцев… и
вообще не в твоем мире, если уж честно. Да ты присядь. Вот,
угощайся, твою жаровню я разогрел. Рекомендую начать со свинины в
кисло-сладком соусе.
Он снимает с конвейера одну из мисок и палочками выкладывает
несколько кусочков на жаровню перед моим стулом. Мясо тут же
принимается шкворчать.
Отхожу от двери и залезаю на табурет. Глупо стоять, когда китаец
сидит.
– Так что же, выходит, я… умер?
Мясо аппетитно пахнет, и я вспоминаю, что время позднее, а
поужинать сегодня не успел. Неподобающие какие-то мысли для
мертвеца…
– Сам понимаешь, что умирать тебе не с чего, – спокойно отвечает
Чжун Ни. – Тридцать неполных лет, никаких вредных привычек,
организм в хорошем состоянии. Если не считать накопившегося
переутомления, но от такого не умирают. Советую перевернуть мясо, а
то снизу оно пересохнет, а сверху останется сырым.