Новый мир приветливо встречает меня приступом дичайшей головной
боли. Словно бы кто-то вскрыл мою черепушку и с дебильным
энтузиазмом принялся перемешивать содержимое ржавым гвоздем. Сжимаю
виски и жмурюсь, пережидая приступ. Боль не стихает, но понемногу
удается к ней приспособиться. Открываю глаза.
Я в небольшом бревенчатом доме с двумя крохотными окнами, на
первый взгляд он смахивает на полузаброшенную небогатую дачу.
Оглядываю нехитрую обстановку: стол, пара скамеек, сложенный из
камней очаг, топчан, на котором сижу… и для каждой вещи в голове
всплывает ее название на незнакомом языке.
Несколько минут стараюсь не переводить взгляд с предмета на
предмет слишком быстро – привыкаю к новым ощущениям. Потом встаю с
топчана и подхожу к очагу. Это оборачивается новым приступом
головной боли, причем вызывает ее не само движение, а то, что в
голове появляется перевод фразы «я встаю и подхожу к очагу».
Похоже, склонения и прочие спряжения зубрить не придется, их
правильное употребление каким-то образом в меня загружено.
Час-другой осторожно двигаюсь и изучаю обстановку, привыкая
одновременно и к ней, и к встроенному в меня синхронному
переводчику. Судя по слою пыли, в домике давно никого не было, но
он подготовлен к посещению: возле очага аккуратной стопкой сложены
дрова, на столе деревянное ведерко под крышкой, наполненное
довольно чистой водой. Нахожу на полке ковшик и с удовольствием
пью. Тут же холщовый мешочек с какой-то крупой. Похоже, и дом, и
мебель изготовлены без гвоздей.
Открываю дверь, в помещение врывается прохладный свежий воздух.
Хижина моя стоит в лесу, неподалеку шумит ручей, в чащу уходит
полузаросшая тропа. Лето, так что переохлаждение в ближайшее время
мне не грозит. Хуже, что новые слова обрушиваются на меня каскадом,
и я поспешно отступаю в глубину комнаты. Пожалуй, на сегодня
хватит. Решаю не раздеваться, стягиваю только сапоги. Закутываюсь в
тонкое одеяло, устраиваюсь поудобнее на жестком топчане и
погружаюсь в сон.
Наутро головная боль притупляется, но весь я как-то
подтормаживаю – словно старый компьютер, на который пытаются
установить современную игру. Однако элементарные бытовые действия
не вызывают больше стремительной перегрузки. Разжигаю огонь в очаге
– вместо спичек тут кремень и кресало, так что пришлось повозиться;
на русском с трудом припомнил эти слова, а вот на языке этого мира
они, по-видимо, относятся к числу распространенных. Как там говорил
Конфуций? Танаид? Надо привыкать.