Вернувшись в такси, я сказал
водителю:
− Забыл ноутбук. надо вернуться.
Поехали на улицу Стачек, дом пятнадцать.
Водитель крякнул и довольно
произнес:
− Я сразу заметил, что ты с пустыми
руками. Но не стал ничего говорить. Мало ли, как человек лететь
собрался. На рейс-то не опоздаешь?
− Не, все нормально, − заверил я с
самой бодрой интонацией, на которую только был
способен.
Машина развернулась, и мы помчались по
улицам. Глядя в окно на пробуждающийся город, я все же позволил
себе погрузиться в мысли о произошедшем в палате. Будем
рассматривать факты и только факты: человек с неприметной
внешностью прижал ладони к моим вискам и тут же перенес меня в
другую реальность. Или что это было? Я не глотал и не нюхал никаких
порошков, мне не ставили уколы. Как же ему удалось провернуть такой
фокус? В памяти возник исходящий от его рук запах полыни. Можно ли
рассматривать это в качестве ключа к
происходящему?
Да черт его знает…
Но то было только начало чудес. То, что
случилось в камере для пыток с серыми каменными стенами, оставалось
еще большей загадкой. Пальцы Гробовщика, перебирающие золотые нити
у меня в груди… Боль и ощущение неминуемой смерти… Моя отчаянная
попытка вырваться, и ослепительная вспышка из-за которой Гробовщик
со своими дружками выбыли из уравнения… Эту вспышку устроил я? Если
так, то назревает главный вопрос: кто мы с Гробовщиком такие? Может
быть, участники закрытого эксперимента? Подопытные крысы, на
которых испытывалось новое оружие? Громилы требовали от меня
какое-то зеркало. Вряд ли речь шла о зеркале в общем понимании,
перед которым я бреюсь или рассматриваю свою физиономию. Скорее это
кодовое название какой-то вещи.
Машина резко затормозила, и меня
бросило вперед. Я невольно вскинул глаза наверх. Там тускло
светилась надпись «CRAZY DONE». Я почувствовал такую теплоту,
словно встретил хорошего приятеля из прошлого. На противоположной
стороне улицы я увидел здание с вывеской “Отель
“Стачки”.
− Подождите меня тут, я быстро. −
сказал я водителю, вышел из машины и быстрым шагом направился к
отелю.
Взявшись за дверную ручку, обернулся:
не выглядывает ли Гробовщик откуда-нибудь из подворотни? Не
выглядывал. Но вполне может ждать внутри. В груди тоскливо заныло,
словно Гробовщик вновь ударил по одной из нитей. Переборов страх, я
открыл дверь и вошел в тесный вестибюль. Первое впечатление: здесь
не закончен ремонт. Стены с ободранной штукатуркой, на той, что
справа, граффити с изображением Че Гевары; вместо стойки
регистратора длинный, потемневший от времени стол. За столом с
трубкой в зубах сидела полная женщина, по возрасту годившаяся в
соратницы кубинскому революционеру. Ее густые седые волосы были
коротко подстрижены и стояли ежиком, цепкий взгляд скрывался за
толстыми линзами очков, мощные груди лежали на
столешнице.