— А чего же ты хочешь? — Джером грустно
посмотрел на стол. — Ах, ну да. Как я мог забыть, — он тяжело вздохнул,
покачивая головой. — Ты такая же, как твоя мама. Она всегда была себе на
уме, делала лишь то, что сама считала правильным. А тебе известно, что Моник
должна была выйти замуж за другого, но в день свадьбы сбежала с твоим отцом?
Астрид изумилась.
— Нет, мне не рассказывали.
— Ну это и понятно. Такой скандал
случился, — насмешливо проговорил Джером, но тут же помрачнел. — Семья
отреклась от неё тогда. Все, кроме меня. Я очень её любил.
— Дядя, умоляю, расскажи, — взгляд Астрид
загорелся нетерпением. Она соскочила со стула и села возле старика на
покрывале.
Джером обнял её, поцеловав в макушку,
после чего продолжил:
— Её хотели выдать замуж за сына местного
чиновника, но она не особенно горела желанием выходить за него. Мне и самому
этот парень сразу не понравился — высокомерный, самовлюблённый и ко всему
прочему бабник, каких поискать. В то время в наши земли приехала делегация
из Норвегии во главе с твоим будущим дедом. Свен — твой отец — как ты понимаешь,
тоже был там. И как только они с моей сестрой встретились на торжественном
балу, не осталось сомнений — эти двое созданы друг для друга. Интерес Моник к
Свену трудно было скрыть, да она и не пыталась. Он же, очарованный ею, почти
сразу стал предлагать моей сестре уехать с ним. Утром в день её свадьбы, я
обнаружил у себя на столе записку от Моник, и пока вчитывался в наскоро
нацарапанные строки прощания, не веря тому, что видели мои глаза, с вокзала уже
отходил поезд, увозя с собой сестру. С тех пор мы не виделись.
— Её не пробовали догнать?
— Моник в своём письме просила меня хранить их тайну до того момента, пока они
со Свеном не пересядут на корабль в Британском порту. И я выполнил её просьбу.
Джером умолк. Некоторое время они так и
просидели в тишине. Первой её нарушила Астрид:
— Они очень любили друг друга, и папа
долго горевал после её смерти. Я всерьёз боялась за него, а когда в наш дом
пришла Хельга, — девушка сделала паузу, — даже обрадовалась поначалу. Папа
ожил, и я готова была молиться на эту женщину до тех пор, пока она не начала
искать поводы избавиться от меня.
Джером не ответил. Прижав к себе
племянницу, он погладил её по волосам.
— Скажи, дорогая, — вновь заговорил он,
подбирая слова, — то, что написано в той газете, правда?