Можно сказать, что Иванна сама выкопала себе могилу одним лишь
эгоистичным желанием предать отца и перейти в королевскую семью,
что закончилось по итогу, очень печально.
Потому сейчас я сильно переживала, смотря на Нормана, который
спокойно сидел в кресле у постели и равнодушно смотрел на свою
дочь. На меня, то есть. Переживала не потому, что Норман был мне
неприятен. Напротив, с помощью воспоминаний Иванны, этот мужчина,
несмотря на показную холодность, нравился мне все больше и больше,
как человек и потенциальный родитель. Чем-то напоминал мне моего
деда. Тот тоже был военным и очень строгим с окружающими, но меня
обожал безмерно. Именно любовь к деду повлияла на меня в итоге для
того, чтобы поступить в военную академию, где со мной и случился
несчастный случай. Иронично, конечно…
Волновалась я как раз потому, что подозревала в этом
знакомом-незнакомце искреннюю привязанность к Иванне. Не поймет ли
он, что перед ним сидит совершенно другой человек?
– Почему ты молчишь? – задал он очередной вопрос, смотря на меня
усталым взглядом. Другая бы разревелась на моем месте, поняв его
поведение превратно. Мне тоже хотелось, из-за обиды за Иванну, ведь
по итогу она уверилась, что отец ее не любит и презирает.
Глупышка... – Доктор заверил меня, что твои раны не могли повредить
твой рассудок. Он ошибся? Нужно его заменить.
«Божечки, он даже с доктором о моем самочувствии разговаривал!
Переживает! – мысленно восхитилась я. – Золотой ты человек,
«папочка»! Ну разве поступил бы так равнодушный человек?»
– Я чувствую себя хорошо, – улыбнулась я мужчине, нервно комкая
одеяло.
– Тебе что-то нужно? – окинув меня взглядом, как будто нехотя
поинтересовался мужчина. – Ты странно себя ведешь.
– На самом деле, да, – нервничая еще сильнее, кивнула я
нерешительно. Я только одну фразу произнесла, а он уже что-то
заподозрил. Вот оно – родительское любящее сердце! – Есть нечто,
что мне очень нужно, – собрав волю в кулак, твердо кивнула я,
стараясь не морщиться оттого, что от этого действия вновь заболела
голова.
Мужчина протянул руку, а после толкнул меня на подушки, пока я
удивленно моргала.
– Говори так, – потребовал он, сложив руки на груди. У меня
вновь слезы умиления едва не брызнули из глаз.
«Ну какая же заботушка, только посмотрите на него!» – подумала я
о том, что, откинувшись на подушки, действительно боль слегка
притупилась.