— Грузим и уходим, — распорядился
Хадсон.
— Ночь наступает, — попробовал
возразить Бранко.
— Нужно срочно покинуть место
высадки, — надавил англичанин. — Если лодку заметили, через полчаса
здесь появятся итальянцы.
Деревянные ящики раскурочили, вынули
запаянные жестянки и разложили по рюкзакам.
— Что ж такие тяжелые, — слегка
присел Бранко, закинув свою долю на плечи.
— Радиодетали, — отрезал Хадсон.
Полковник явно не хотел говорить
правду, но пусть будут радиодетали. Мы ведь тоже не все наши тузы в
рукаве показывали.
Хадсон уверенно ориентировался по
звездам и компасу, находи одному ему ведомые ориентиры и вел нас в
направлении села Дунаве где, по его словам, нас дожидался связной
британской разведки.
И мне это сильно не понравилось —
зачем тащиться на встречу к связному, имея при себе ценный груз?
Почему нельзя было встретиться с ним раньше? Что изменилось бы за
те три дня, что мы ждали лодку?
Такие мысли приходили не мне одному.
Глиша, дождавшись, когда я подойду проверить, как он с Бранко в
аръергарде, придержал меня за рукав и шепнул:
— Не нравится мне это.
— Мне тоже, но что именно?
— Мы с Небошем считаем, что там, —
он потыкал пальцем в жестянку, выпиравшую через ткань рюкзака, —
золото.
— Возможно.
— Что если нас ведут в засаду? Всех
перебьют, золото прикопают или заберут себе, а свалят на нас?
Хотел было возразить, что это пустые
страхи, что над Глишей и Небошем довлеет их криминальное прошлое, а
потом подумал — а почему бы и нет? Завести в засаду, дать сторонам
поубивать друг друга, добить выживших... Сколько там золота? Судя
по весу, немало. И можно даже не рисковать жизнью — зарыть в
укромном месте, а потом тупо сдаться итальянцам и досидеть до конца
войны в офицерском лагере. Вполне во флибустьерском духе, только
мне совсем не улыбается закончить жизнь скелетом-указателем на
сокровища Флинта.
Втроем мы прикинули возможный план
противодействия, я сменил Глишу и он, двигаясь вдоль колонны, донес
его до всех наших.
Ночной марш даже не в очень крутых
горах дело малоприятное, света от четвертушки Луны почти не было,
но до рассвета мы сумели выбраться на прибрежное плато, пересечь
дорогу на Дубровник и даже добраться до подошвы Сниежницы, самого
южного хребта Динарских гор.
Справа, на фоне темно-серого неба,
вставали темно-серые зубцы средневекового замка Сокол, почти
неотличимого от темно-серых камней гор. Но с каждой минутой небо
все светлело и когда над гребнем Орьена показался краешек солнца,
грохнули первые выстрелы.