Мужчина приподнялся и стал
всматриваться в кромешную темноту, что простиралась за кругом, что
подсвечивали костры. Не знаю, что он там смог разглядеть, но
напрягшись произнёс.
– Волки! Люди так не ходят, – и
мгновенно подскачил, обнажив меч.
После этих слов сопровождающие
всполошились. Один стал срочно натягивать тетиву, видимо лук лежал
рядом, а двое других тоже вытащили мечи. Нас с лучником запихнули в
центр. А остальные стали вокруг. Не известно, с какой стороны
нападут. Если стая большая, могут окружить.
Несколько минут протекли в томительном
ожидании. И вдруг я услышала небольшое рычание позади. Сердце чуть
не выпрыгнуло из груди и быстро забилось, трепыхаясь где-то в
районе горла. Несмотря на морозец, меня прошибло потом. Холодная
капля пробежала по спине, вызывая дрожь. Хотелось заорать от
внезапно накатившего страха. Скорее всего именно бешеный сердечный
пульс и не дал мне этого сделать.
В этот момент ощутила жжение в районе
запястья. Это отрезвило. Немного успокоившись осознала, что жжение
не прекращается. Наоборот. Увеличивается и теперь уже не просто
причиняет дискомфорт, а несёт ощутимую боль.
– Что за бред! – прошипела, обхватив
запястье ладонью вызвала на ней приток своей силы, чтобы остановить
боль.
Пытка не унималась, нарастая… На руке
проступили руны. Меня начинала охватывать злость. Захрипев,
потянулась к силе… рванула что есть мочи… и вдруг, оказалась в
пламени зелёного огня. Вся. Это полыхание будто омыло. Дышать стало
свободно. Полной грудью. Холод больше не мешал. Наоборот. В шубе
стало душно и неприятно. Я стряхнула её на землю.
Вокруг, за пределами светового пятна,
проступили контуры предметов. Будто смотрю вокруг через очки
ночного видения. Берег реки… деревья… камни… и семеро
волков.
Пришло странное осознание. Я их не
боюсь. Не дело хозяйке бояться своих слуг.
Обогнув Видана, направилась к ним.
Вон… ждут… скулят… Сейчас!
– Что ты творишь! – вскричал охотник,
схватив меня за предплечье и не пуская вперёд.
Удивлённо повернулась к нему. В чём
дело? Он что, не видит, что мои подопечные нуждаются в хозяйке? Как
он смеет меня останавливать? Нахмурилась. Внутри стало разливаться
негодование.
– Госпожа!
Глаза Видана широко раскрылись. Он
выпустил мою руку и согнулся в поклоне, выражая покорность моей
воле. С трудом уняв раздражение, повернулась к слугам. Что они тут
делают?