Медаль Софьи Ковалевской украшала
стол Иверневой, а еще одно свое сокровище «Златовласка» прятала в
ящике с документами – там лежал диплом кандидата
физико-математических наук…
Девушка обернулась, встречая меня
улыбкой, так что подкрасться не удалось. Но я все равно обнял
девушку за покатые плечи – и тут же бесстыдно полез за полы
халатика, с неутолимой жадностью вминая ладони в упругие
округлости.
Наташа лишь запрокинула голову,
подставляя губы для поцелуя.
- Неужели я еще не надоела тебе? –
томно произнесла она.
- Представляешь, нет! – быстро нашел
слова я. – Чего звала?
- Вот… - смутилась девушка. –
Почитай.
Я зашелестел листом с распечаткой –
коротким стихотворением.
Для счастья нам мало надо
–
Лишь сердце, что бьется
рядом.
Глаза, где мое
отраженье.
Слова, что любви
выраженье…
Для счастья нам нужно много
–
Одна на двоих
дорога,
И небо, и звезды, и
море!
И радость, и слезы, и
горе…
- Как тебе? – застеснялась
Наташа.
- Мне нравится… - объективно оценил
я. – Математически скупо и ясно, как в хокку… Хотя нет, японский
канон сковывает глагол… Тут другое. М-м… Знаешь, если бы Хемингуэй
был поэтом, он бы примерно так и писал. Вот только старина Хем не
умел сочинять стихи, а у тебя это получается.
Девушка покраснела от удовольствия,
хотела что-то сказать, но тут со двора притекло шумство – человечий
гомон, смех, урчание моторов и хлопки дверец.
- К нам, что ли?
Гибко встав, Наташа подбежала к
окну.
- Ого! – удивленно воскликнула она.
– Там Гайдай! И Риточка, и… О, Видов нарисовался! Пошли
встречать!
- Побежали!
Мы ссыпались по узкой лестнице на
второй этаж, и выскочили на галерею в тот самый момент, когда
киношная братия повалила в холл, наполняя дом болтовней и
суматохой. Гайдай, Харатьян, Самохина…
Увидав женщину, которую Олег держал
за руку, я стал догадываться о целях звездного наезда. Рута
Шимшони!
- Леонид Иович! – развел я руки. –
Уэлкам!
- О, нет, нет, Миша! – рассмеялся
режиссер. – Хватит с меня английского! Наслушался!
Инна, выскочив из кухни, захлопала
ресницами.
- А я макарошки сварила… -
растерянно доложила она.
- Какая прелесть! – пропел Гайдай. –
Макарошки!
- С котлетками… - упавшим голосом
вытолкнула Хорошистка.
- Угостите?
- Ага! – воспряла Инка.
- Вы проходите в гостиную! –
опомнилась Рита. – Леонид Иович! Дима! Олег!
- А женщин она уже за людей не
считает, - нажаловалась мне Наташа Харатьян. – Одних только мужиков
зазвала!