Оглянувшись, увидел почти такую же
каменную плиту, как и в столице северного королевства, только
гораздо меньше и более пострадавшую. Ну да, мой городок был
небольшим, охранять древнее достояние было некому, так что местные
мальчишки любили лазить по нему.
Наконец вежливо отвязавшись от торговки, я надвинул капюшон плаща
поглубже, и мы вчетвером бегом рванули к местной общественной
конюшне, которая работала круглосуточно, и где для нас Самир
заранее зарезервировал транспорт. Взяв лошадей и две телеги, мы за
несколько минут донеслись до дома. Я с щемящей ностальгией
посмотрел на моё поместье через забор, но заходить не стал. Каждая
минута была дорога, так что я и Асил развернули лошадей и
устремились к дому Хантера. Я молился, чтобы отец Амелии был дома и
не отказал нам в ранней встрече.
Спешившись около кованых ворот,
заколотил кулаком по двери.
— Да кого там Даст принесла в такую рань?! — рассерженный голос
Хантера, наконец раздавшийся из-за забора, прозвучал для меня лучше
всякой музыки.
Дверь рывком отворилась, являя злого и растрёпанного отца Амелии,
который явно только недавно оторвал голову от подушки. Он,
вероятно, хотел открутить что-нибудь пришедшему и высказать ему
пару ласковых, но замер с открытым ртом, увидев меня.
— Архарт?.. — выдохнул он, непонимающе оглядывая меня с головы до
ног. — Учёба в академии пошла тебе на пользу…
— Господин Хантер, я понимаю, что
внезапен, как снег на голову, но у меня к вам срочное дело, —
торопливо выговорил я. — И оно не терпит отлагательств.
— Конечно, заходи, — пришёл в себя купец, посторонился, пропуская
меня и Асил во двор.
Зайдя в дом, Хантер тут же скомандовал заспанной служанке,
потирающей спросонья глаза:
— Чаю нам в кабинет, — и повёл нас дальше.
В кабинете мы с ним заняли стулья за столом напротив друг друга, а
Асил скромно села у стены.
— Рассказывай, Архарт, что с тобой случилось, — серьёзно проговорил
Хантер. – Надеюсь, никто не пострадал?
— Нет, конечно, нет, — поторопился я его заверить. – Но может. Дело
в том, что есть вероятность в ближайшее время мне впасть в
немилость у наших властей, — решил не пытаться юлить я. Отец Амелии
всегда был человеком прямым, и я считал, что говорить с ним стоит
так же. – Я не нарушал никаких законов империи, поверьте, — тут же
поднял руки. – Но так получилось, что перешёл дорогу старшим
династиям. И насколько сильно это отразиться на моей жизни, и жизни
моих людей, я не знаю.