Старушку (которая пока еще собственно старушкой и не стала) Вера
Андреевна в прошлой жизни очень уважала: во время войны она,
несмотря на весьма почтенный возраст, вступила в ополчение и
вернулась в сорок втором домой с осколком снаряда в теле и медалями
«За отвагу» и «За боевые заслуги», а в сорок четвертом, незадолго
до кончины, ей вручили и медаль «За оборону Москвы». Выпускница
математического факультета Гейдельбергского университета, она
оказалась прекрасным командиром зенитной батареи и лично сбила
минимум три самолета – но это потом, а пока бывшую дворянку даже
учителем начальной школы работать не брали. Так что перебивалась
она нечастыми частными уроками и составлением кроссвордов для
мелких журнальчиков. Поэтому пока с голода не умирала – но была к
этому довольно близка…
Когда пока еще не старушка открыла девочке дверь, та не стала
держать ее в недоумении:
– Добрый день, Дора Васильевна, или, точнее уже, добрый вечер.
Мне к вам посоветовал обратиться доктор Денягин, и у меня к вам
небольшая просьба…
– Василий Степанович? Вы… вы заходите, на лестнице-то
разговаривать не очень удобно…
– Спасибо. Дора Васильевна, меня направили на учебу в
университет, и даже выделили на это довольно приличные деньги – но
кроме вас я никого в Москве не знаю. То есть и вас я пока не знаю,
но Василий Степанович говорил, что мы просто созданы друг для
друга. Вот, посмотрите пока мои бумаги, чтобы у вас сомнений не
было. А вопрос простой: мне остановиться негде, но я сейчас в
состоянии за жилье платить, а так же могу в квартире убираться, еду
готовить… да, я кое-что по дороге с вокзала купила, это в основном
вам.
– Это почему вы мне что-то покупали?
– А мне Василий Степанович сказал, что вам на работу устроиться
никак не выходит, а жить-то на что-то надо. А чтобы жить, нужно еду
употреблять, и он отдельно просил – и даже денег дал немного –
чтобы я всякие продукты для вас купила. Вот тут хлеб, правда вечер,
только калачи купить получилось – я же не знаю где тут какие лавки
имеются, вот еще сала кусок, крупа пшенная…
– Вы МНЕ предлагаете свиное сало? – очень натурально возмутилась
Дора Васильевна.
– Да. Но я никому не буду рассказывать, что ваша матушка была не
еврейкой, а австрийской баронессой. Я вообще этого никогда не знала
и уже навек забыла.