Но усилий Смирнова оказалось всё-таки недостаточно, и да, итогом
стала рекомендация оставить меня в Союзе до выяснения.
И тут вступила в игру вторая линия моей обороны, а может быть и
сразу третья. Товарищ Грамов буквально потребовал от руководства
КГБ “чтобы вопрос с Семеновым был решен в самые кратчайшие сроки. И
решен положительно, так как Семенов абсолютно точно не замешан ни в
чём предосудительным”
Как я понимаю, раньше Грамова бы послали далеко и надолго, кто
он такой, чтобы что-то требовать от всемогущего комитета. Но
времена нынче другие. Перестройка. Гласность и вообще мирное
сосуществование двух систем. Так что не нужно рубить с плеча.
Конечно, главное за что беспокоился Грамов, а также целая толпа
народа за ним, начиная от чиновников из Совинтерспорта и заканчивая
советским консульством в Сан-Франциско, были деньги.
По моему новому контракту Миннесота должна платить мне 4
миллиона долларов в год в течение трёх лет. Феррелл хотел подписать
меня на куда больший срок, но я настоял на такой продолжительности.
И половина из этих 4 миллионов совершенно официально уходила
советскому госкомспорту. Притом уходила по очень хитрой схеме, с
этих двух миллионов не платились налоги в США, то есть все деньги
доставались советским чиновникам.
Плюс еще и рекламные контракты, к которым вроде бы госкомспорт
не имел никакого отношения, всё равно заключались по этой же схеме.
А это суммы даже не сопоставимые, а большие. Одна JOFA платила мне
миллион в год, плюс обеспечивала экипировкой всю систему сборных
команд Советского Союза и часть клубов высшей лиги. Всё ради того,
чтобы я был лицом этой компании в США и остальном мире. Даже в
Швеции, где всегда хватало своих героев, всё равно я занимал
главные места на рекламных щитах.
А таких контрактов как с JOFA у меня несколько.
И каждый из них, включая контракт с Миннесотой, был составлен
таким образом, что невыполнение мной моих обязательств влекло
расторжение контракта, правда, этот пункт в контракте с “Северными
звездами” был немного не таким, но и огромные штрафные санкции,
которые накладывались не на меня, а на госкомспорт.
Если бы комитетчики прогнули ситуацию под себя, то вместо
прибыли миллионов этак в пять в год, само собой, долларов,
советские чиновники получили бы убытки на те же пять миллионов.