— Так он сам был один из сильнейших магов. И дети его. Вот у
тебя не появляется в ладонях такого... ну как бы тепла?
— Нет, — я даже головой помотал для пущей честности. — Ничего у
меня не появляется.
— А ты попробуй! — настаивал Чиен. — Сделай руки вот так?
Он растопырил ладони, словно катал ими шарик.
— Да ну тебя, — усмехнулся я. — Где зайцы — а где магия?
Но руки вдруг согрелись, словно между пальцами и в самом деле
возникло что-то горячее. А к горлу подкатил ком.
Это что, на меня рассказ о смерти «отца» так отвратительно
подействовал? Или я всё-таки лишнего перебрал?
Закусывать, блин, надо нормально. Сколько можно одно мясо
жрать?
— Ну? Чувствуешь что-то? — Чиен замер, уставившись на меня.
Глаза его блестели в темноте, как у волка.
— Нет, — отрезал я. — Не чувствую! — И добавил с сожалением: —
Вот капусточки бы! Вот тогда бы я стал настоящим магом! Квашеной
капусточки с постным маслом! Или селёдочки... С зелёным лучком.
Эх!..
И я побрёл к юрте колдуна, оставив Чиена в полной
растерянности.
Нужно сказать, что мне тоже было не по себе — кисти рук просто
огнём горели, горло царапало, а в висках начало нехорошо так
постукивать. Может, я траванулся местным некачественным
алкоголем?
Однако в уютной полутьме юрты мне вдруг полегчало. Ровно горел
огонь в очаге, пахло свежими травами и хвоей. Чисто так пахло,
по-домашнему, как в аиле у Майи.
В голове у меня сразу прояснилось, я шагнул внутрь, отыскивая
глазами свою маленькую жену — не разбудить бы?
Шасти однако не спала — она возилась с Йордом.
Я не стал грузить девушку своими проблемами — стук в висках уже
прошёл, и остальное пройдёт. А разглядев перекошенную болью рожу
наставника, решил присоединиться.
В смысле подержать Йорда, который пытался выползти из-под
сияющих багровым тревожным огнём рук Шасти.
Связан наставник был крепко, но извивался при этом прямо-таки
ужом. Не нравилось ему, понимаешь. А кому сегодня легко?
Я придавил Йорда к земле, Шасти закончила заклинание. Но ничего
не произошло.
Она со вздохом вытерла со лба пот.
— Не выходит? — спросил я сочувственно.
Шасти грустно кивнула.
Йорд пытался отдышаться, пользуясь передышкой. Видно, снятие
печати было болезненным.
Жалко мне его почему-то не было. Похоже, Йорд был просто не из
тех людей, что способны вызывать жалость. Суровый, туповатый
служака. Не в сути, а в своём нежелании осмысливать мир.