Я поднялся на
Крест, где тоже фотографировал и потом долго сидел, вглядываясь в
город внизу, окружающие, порыжевшие от летнего солнца сопки, и
бледно-голубое жаркое небо.
Потом был вокзал;
рукопожатья и объятья с теми, кто пришёл провожать; вагон,
уплывающая платформа с машущими ребятами и девчатами; сначала
медленный, а затем убыстряющийся стук колёс…
Вот уже и Кушка
осталась позади; вот уже и сопки с Крестом и «Алёшей» скрылись за
горизонтом. Скоро начнутся пески Каракум, а там и Мары. Потом
самолётом в Ташкент и оттуда - в Москву. Уже хорошо знакомая
дорога.
Ростов-на-Дону
обложило летней грозой. Да такой, что вылет в Москву задержали на
два часа. В самолёте нас кормили, но мама всё равно достала
бутерброды с котлетами и термос с чаем.
- Лето, надо есть
пока не пропали, - сказала она.
Мы с Ленкой
отказываться не стали. Только Петров с Бошировым попытались
улизнуть в буфет, но были безжалостно остановлены и усажены
рядом.
- Потом свой
коньяк пить будете, - сказала мама. – Сначала котлетку. Так оно
надёжнее.
Майор с капитаном
вздохнули, но подчинились.
Мы доели
бутерброды. Мама с Ленкой уткнулись в книжки (Ленкина с картинками,
мамина – без). Петров и Боширов со словами, что бутерброды — это
прекрасно, но коньяк с кофе сам себя не выпьют, отчалили в
буфет.
Я посидел, глядя
как медленно переползает с деления на деление минутная стрелка на
больших настенных часах, затем поднялся.
- Схожу подышу, -
сказал маме.
- Угу, - ответила
мама. – Только недалеко, пожалуйста.
Я посмотрел в
окно. За стенами здания аэропорта стеной стоял ливень.
Пожалуй, уйдёшь
далеко под таким, как же.
От ливня снаружи
укрывал навес. Я стоял, глядел на воду, падающую с неба, и думал,
что если взять такси, то, можно спокойно успеть смотаться в город и
вернуться назад к отлёту. Какой там обратный адрес был в письме
Наташи? Улица Шаумяна, дом семьдесят два, квартира
четыре.
- Это в центре, -
сообщил за моей спиной голос Петрова. – Но я бы на твоём месте не
ездил. Во-первых, ливень сейчас кончится, гроза уйдёт, и могут
объявить посадку. А во-вторых, что ты там будешь делать, извини?
Стоять на тротуаре и смотреть на окна?
Только сейчас я
сообразил, что произнёс адрес вслух.
Однако.
Теряешь контроль,
Кемрар-Серёжа? Нехороший симптом.
Нормальный,
ответил сам себе. Нормальный симптом влюблённого пацана. Бурлящие
гормоны плюс ущемлённое самолюбие – гремучий коктейль. Тут не то
что адрес вслух произнесёшь – волком завоешь.