Только сейчас, сквозь дверной проем, рассматриваю ее: худенькая и белокожая, словно фарфоровая кукла, девушка с длинными светлыми волосами, большими голубыми глазами и маленькими пухлыми губками, которые она то и дело закусывает. Видимо, привычка.
Смотрю на ее тело и не могу сдержать внутреннего удовлетворения: нежные, еле видные изгибы стройного тела, закрытые от всех глаз длинной юбкой и бесформенной рубашкой с длинными рукавами, заправленной в юбку, отчего единственное, на что можно посмотреть — на ее тонкую талию, которую, кажется, смогу полностью обхватить ладонями своих рук. Алина, значит…
— Алин, я все понимаю, можешь больше туда не ходить, я что-нибудь придумаю, — говорит администратор ресторана.
— Спасибо Вам огромное! — чересчур слащаво благодарит девушка, вызывая во мне ещё большее внутреннее отрицание. Паникерша, блин. Никто тебя ебать не собирался. Наверное…
Выхожу на улице и закуриваю сигарету: делаю глубокую затяжку и, поднимая голову вверх, медленно выпускаю дым, замечая, что немного успокаиваюсь.
— Чего убежала, Кис? — слышу на задворках голос Стаса.
— Вам сменили официантку, пожалуйста, обратитесь к Анастасии, — спокойно отвечает девушка. Ее спокойствие до чертиков раздражает. Ну не может быть сейчас в наше время таких скромниц, по-любому строит из себя принцессу. Навидался таких.
— Ну так я уже к тебе обратился. Не ломайся, Кис. А хочешь, покажу тебе свое владение языком?
Снова делаю затяжку и одновременно кошусь на них взглядом. Стас, конечно, тот ещё придурок, не в первый раз вижу такое. А вот девчонка…ожидание ее ответа побуждает дикий внутренний интерес, полностью заполняя голову.
— Ну я, кроме русского, другого и не знаю, — спокойно отвечает девушка, пожимая плечами и смотря на него своими оленьими глазами.
Стас ещё минуту стоит и смотрит на нее как на умалишенную, а потом начинает в голос смеяться. Придурок. Мужику тридцать пять лет, а он над девчонкой издевается.
— Знаешь, Кис, ты забавная, у меня даже встал… часы встали. Поможешь? Пойдем в тихое место, а то я уже не в состоянии посмотреть че с ними, — он хватает ее за локоть и меня окончательно выносит.
— Убери, — говорю с напускным спокойствием, закуриваю в последний раз и на выдохе откидываю окурок в сторону. Отталкиваюсь от стены и медленно подхожу к ним, и лишь тяжелый бас и нервная хрипотца в голосе выдают мое настроение.