Тем не менее я чувствовал большую благодарность к Степанычу. Не
каждый решится откопать свое былое горе, чтобы помочь другу.
— Вот там, видишь? Пилорама старая? — Спросил Степаныч.
— Ну.
— Вот тут давай налево и вниз. Дальше покажу, куда ехать.
Я выключил передачу и сбросил скорость. Перестроился на лысую от
разметки полосу торможения. Когда повернул, мы похрустели по
гравийке, вдоль старой пилорамы.
Небольшое деревянное строение с навесом, окружал полуразобранный
забор из старого серого шифера и рабицы. Двор пилорамы,
замусоренный перегнившей древесиной, позапрошлогодними дровами и
опилками, порос кое-где новой зеленой травкой.
Дальше погнали до самого хутора Нижнего — маленького населенного
пункта на пару сотен семей. Однако, добравшись до разрушенных
колхозных амбаров, повернули не направо, к хутору, а налево, к
рыбным озерам, принадлежавшим когда-то колхозу.
Озера мы проехали высокой дорогой. Сами водоемы распростерлись
внизу двумя гладкими зеркальными блюдцами. К ним отсюда вела
пологая грунтовка, однако мы проехали и ее.
— Вон там, видишь? Дикая рощица, — сказал Степаныч.
— Ну.
— Остановись где-нибудь поближе. Дальше пешком.
Я свернул с забытой грунтовки, остановил пассат по треть колеса
в зеленевших луговых травах. Покидая машину, мы взяли лопату,
Степаныч забрал свой холщовый мешок и коробочку с прицелом.
— Надо сразу пристрелять снайперку, — с какой-то горечью в
голосе сказал он. — Ты ведь не пробовал из плетки стрелять?
— Нет, — признался я.
— Тогда я сам, — грустно сказал Степаныч. — Сам попробую.
— Спасибо, Степаныч, — положил я ему руку на плечо.
— Надеюсь, твоя затея того стоит, — сказал он, глянув на меня
блестящими глазами. — Ты, кстати, стрелка нашел? Кто возьмет в руки
винтовку?
— Я возьму, — сказал я.
Степаныч потемнел лицом.
— Ты ведь никогда не стрелял. А СВДха — это тебе ни пистолетик.
Бандура такая, что запаришься таскать. Да и для стрельбы навык
специальный нужен. А патронов у меня всего ничего. Часть уйдет на
настройку прицела. Останется, дай бог, штук семь.
— Отлично, — я улыбнулся. — Нам, для мясуховских, понадобится
только один выстрел. Если, конечно, сделать его правильно. А так,
выходит, что на тренировку останется целых шесть патронов.
— Я бы на твоем месте не стал стрелять, — проворчал
Степаныч.
— А кто еще? — Посерьезнел я. — Мой план и правда — большой
риск. Если провалюсь, придется быстро уходить, чтоб не поймали. А
поймают — убьют на месте. Никем из вас я так рисковать не могу. Мой
план, мне его и выполнять. Нет, Степаныч, даже не пробуй меня
отговаривать. Я решил.