– Хорошо, что ты дома.
Вдвоём легче бороться с бедой, чем в
одиночку.
Алья закрыла дверь в свою комнату и
зло ругнулась. Если уж отцовские помощники в таком шоке от
случившегося, что никто – ни один! – не сообразил предложить
женщине без дара помощь хотя бы склянками, то что же с сыскниками
происходит?
***
Короткая дорога от дома до Сыскного
ведомства занимала минут пятнадцать, но Алья добиралась до него
больше получаса – думала. Да, мастер Эвьил – весьма озабоченный
предрассудками и принципами старик. Который, останься Алья в
Орлином Приюте, взял бы её на работу – никуда бы не делся, – но под
его началом перебирать бы ей архивные бумаги до скончания
времён.
Как заявить о своём праве хотя бы на
сведения (хотя бы на те, что есть)? Как убедить старого сыскника в
собственной полезности и необходимости? Как...
Мама, конечно, о местных сыскниках
слишком плохого мнения. Да, преступления в Приюте – огромная
редкость, но все местные ведомственные учились в других городах,
проходили там практику, работали несколько лет. И опыт
расследований имели, и газеты, чтобы быть в курсе достижений,
наверняка выписывали.
Однако опыт лишь тогда полезен, когда
он непрерывен. Как и теоретические знания хороши только при
постоянной практике. А что с первым, что со вторым у местных были
проблемы.
В конце концов Алья плюнула на свои
сомнительные размышления – и будь что будет, невозможно подобрать
верные доводы, когда не знаешь, чем ответит собеседник, – в три
минуты добралась до Первой Серой улицы и ещё через три оказалась у
Сыскного ведомства.
Широкие ступени крыльца, усыпанные
рыжими листьями, массивные двери, крупная кладка изъязвленных серых
стен, высокие, частично зашторенные окна – когда-то, лет двадцать
назад, это её пугало. Казалось, здание нависает над ней, сурово
хмурясь тёмными окнами. Не принимает. Подозревает в нехорошем. Или
проверяет. Однако Алья всё равно лет с семи мечтала работать здесь,
как дед-сыскник. А мечты иногда так странно сбываются...
Она приподняла подол длинного, в
тёмно-синюю клетку платья и смело поднялась по ступеням.
Благослови, Чёрная...
Двери лишь казались тяжёлыми – правая
открылась быстро, легко и бесшумно. Алья шагнула в коридор и сразу
же сощурилась. После осеннего солнца в коридоре показалось сумрачно
и сыро.