Сыскники возмущённо зашумели:
– Их же мастер Вьит писал!
– Бабушка говорила, сказкам больше
ста лет!
– Но ведь мужчина же автор!
Мастер Ньерс терпеливо дождался
тишины и снова улыбнулся:
– У Фанно множество вымышленных имён
– под своим она не выпустила ни одной книги. Справедливо полагала,
что чужачке мало кто поверит, хотя она выросла в Приюте и всегда
любила наш город. Я об этом знаю по долгу службы. И, как вы
понимаете, тайна Фанно должна остаться здесь, между нами. И своим
детям вы по-прежнему будете читать сказки мастера Вьита.
– Я как раз малой
вчера читал, – ухмыльнулся Бьён. – Никогда бы не подумал, что это
женщина написала – и чужестранка!
– Однако это она. Но важно не только
это. Фанно в хороших отношениях со всеми главами наших ведомств. Я
читал все её книги, и в них упоминается такое, чего нет ни в одном
архиве. Сначала я думал – вымысел, а потом начал замечать Фанно в
«Трёх перьях» за обедом то с главой Городского ведомства, то с
мастером Шьяном, то с нашим... И в кабинете мастера Эвьила я тоже
её несколько раз видел. И уже тогда задумался: вымысел ли её книги?
Или она получила доступ туда, куда даже мне хода нет? Но в то тихое
время, конечно, мутить воду было не с руки, и я не стал никого
расспрашивать. А вот теперь... Пожалуй, пора. Если кто-то и знает
об орлах с гробниц, то только она.
– Или мастер Жьюсс, – тихо напомнила
Алья.
О Фанно она слышала от родителей и
раза три видела писательницу. Очень высокая и худая, с густыми
тёмно-рыжими волосами, в строгих тёмных платьях с высоким
воротником, без намёка на украшения, Фанно всегда гуляла одна и
сторонилась людей. Жила в Первом посёлке – её родители приехали в
Приют по торговым делам и осели навсегда.
Что характерно, Фанно тоже все
сторонились. Алья вспомнила, как однажды мама, когда островитянка
плыла им навстречу, торопливо завела маленькую дочь в ближайшую
лавку, хотя они уже всё купили и направлялись домой. «Колдунья
тёмная...» – тогда мамины слова просто запомнились, а сейчас...
Сейчас они приобретали некий смысл.
Так это странно: Фанно всегда любила
город, написала чудесные сказки, на которых выросло не одно
поколение детей, а обитатели Приюта её, чужачку, так и не
приняли...
– Мама как-то назвала её тёмной
колдуньей, – и Алья всё-таки рассказал о давнем случае.