***
Мария, вбежав в женский туалет, сразу же закрыться в кабинке.
Она бросила трость к стене и поспешила стереть с глаз проступившие
слезы. Мария попыталась успокоиться, памятуя о том, что у нее может
потечь макияж. Девушка уперлась руками о стену и погрузилась в свои
размышления. Она проклинала всех известных ей богов за то, что уже
в четвертой школе, в которой оказывалась девушка, ее постоянно
травили и обижали.
Мария никак не могла понять, чем таким она насолила Валентину,
что он буквально с первых дней начал до нее докапываться. Она
всхлипнула, вспомнив, как он отобрал ее рисунок, который девушка
хотела посвятить Тимофею. Ведь он был единственным, кто оказался
добр к Марии. Она вспоминала свой первый день в новой школе, как
мялась перед входом, не решаясь войти внутрь. Но тут, будто из
неоткуда, появился Тимофей, от которого исходил столь приятный
аромат парфюма, что Мария буквально потеряла голову. Широкие плечи
и жилистые руки молодого человека никак не уходили у нее из памяти.
Марию поразило, с какой легкостью и непринужденностью Тимофей
подошел к ней и завел разговор.
Всю жизнь она мечтала не бояться людей, а спокойно и естественно
общаться. Девушка фантазировала, что сможет хоть ненамного
погрузиться в этот беззаботный и веселый мир. Она воображала, как
Тимофей позовет ее на вечеринку, где она сможет, наконец,
расслабиться и оторваться. Поэтому, чтобы хоть как-то привлечь его
внимания, она решила нарисовать его портрет. Но Валентин осмеял ее
творчество на весь класс и, грубо вырвав лист из рук девушки, отдал
своим прихлебателям, где они изрисовали все похабщиной.
От размышлений девушку отвлек шум со стороны входа. Слышались
женские крики, топот ног, а позже и вовсе раздался гулкий удар от
падения чего-то тяжелого на дверцу кабинки.
— Слышь, ссыкуха, ты чо, вообще ошалела?! – кричала одна из
девушек, – ты вообще, что себе позволяешь!
— Нет! Пожалуйста! Она же не сделала ничего плохого! – с плачем
молил второй голос, который показался Марии очень знакомым.
— А ну захлопни пасть, зассыха! – встряла третья девушка.
— Тебе кто позволил к моему парню лезть, а? Шалава! – продолжала
грубо кричать первая, – титьки отрастила, думаешь все можно?!
— Прошу! Пожалейте ее! Она не виновата! – навзрыд умоляла
несчастная, – она ни к кому не лезла!