Однако было заметно, что она несколько смягчилась.
— Тварей-то вокруг достаточно, — пробурчала она, разглядывая
наши синяки и ссадины, а также разодранную штанину Мэтта. — Без
билетов вы? Есть у меня тут купе свободное, могу пустить — но
только до первой станции. И чтобы сидели тихо, как мыши! Триста
рублей за всех.
Фрог безошибочно уловил суть.
— Деньгами мы не богаты, — смиренно проговорил он, не отпуская
взгляд проводницы, — но, может, чем-то еще отблагодарить
сможем?
Он выхватил из кармана куртки два пузырька, в которых мерцали
зеленый и синий огни.
— Тьфу, дрянь какая! — прикрикнула проводница. — Все-таки
налакались своих зелий, значит! И на что мне они, если денег нет?
Вызываю милиционера!
— Ы-ы! — промычал я, непослушными пальцами пытаясь расстегнуть
сумку. Ёлки-палки, оттуда же сейчас крыса вылезет… Будет еще плюс
сто к репутации грязных бродяг… Чёрт…
Умение "Связь с питомцем": +1,27
Эм?
Из сумки показался белый мех. А потом и розовый хвост. Питомец
вывалился наружу и повис, раскачиваясь на золотой цепи. Я кое-как
поднял крышку, и, наконец, Хвостик шлепнулся на пол вместе со
штукой, которую он тащил.
Проволок ее через тамбур — к ногам грозной тетки — и с
достоинством выпрямился. В смысле, стал на задние лапы.
— Батюшки! — воскликнула проводница. — Цирковой, что ли? Это
чего он мне припер?
И подняла артефакт с пола. Огромный знак доллара на золотой
цепи, дающий +15 к харизме, произвел на нее невероятное
впечатление.
Марина Гермогеновна несколько раз моргнула, с недоверием и
восторгом вытаращилась на нас, и тут же постаралась сделать вид,
что ничего не случилось. Атрибут белого кролика мгновенно исчез в
кармане форменного жилета.
— Пройдемте, граждане, — торжественно обратилась она ко Фрогу и
Кэтти. — И товарищей своих ведите… убогих. Только домашних животных
прячем, прячем!
К счастью, идти далеко не пришлось, и даже Мэтта мы
транспортировали без затруднений.
За тамбуром обнаружился полуспящий плацкартный вагон,
погруженный в полумрак. Слышались голоса — приглушенные, но
нетрезвые, — раздавался храп.
Сразу за дверью был вход в купе проводницы. С ним рядом —
самовар с кипятком, из потемневшей помятой жести. У самовара мялся
очкарик в шортах и растянутой майке, с пачкой сухой лапши в
руках.
— Товарищ проводница! — заблеял он, но Марина Гермогеновна
отмахнулась.