Что-что, а о превратностях судьбы я
мог бы рассказать немало. Если бы было кому послушать.
Глядя в окна на удивительный город,
я невольно начал вспоминать свою долгую жизнь — и то, как оказался
в конце неё здесь, в Москве несбывшегося в моей собственной
реальности будущего.
***
Сражаясь с духами под Кандагаром, я
и представить себе не мог, чем закончится тот памятный бой. Как
сейчас помню: вспышка, боль, контузия...
И непонятные вещи в голове.
Обычному человеку такое не
объяснишь.
Ты начинаешь общаться с мёртвыми
товарищами, проникать в чужие сны, управлять кошмарами... Опять же,
не своими. Разумное объяснение — повредился головой. А я ведь
здравомыслящий советский человек и в сверхъестественное никогда не
верил.
Сутки балансировал на грани жизни и
смерти, а потом меня перевели из полевого госпиталя... в непонятное
и странное место. Санаторий, пансионат?
Позже выяснилось, что под гипнозом я
отправился на Родину, а все связанные со мной документы бесследно
исчезли. В некотором роде, я выпал из реальности. Перестал
существовать. Так закончился психолог Пётр Громов и начался совсем
другой человек. Анимансер Пётр Громов, работающий в Третьем главном
управлении КГБ СССР. А ещё точнее — в Специальном отделе по борьбе
с Шестой колонной.
Ах, вы не слышали о таком?
Конечно, не слышали. Там всё
настолько засекречено, что даже после развала великой страны данные
никуда не просочились. Потому что наш спецотдел плавно перекочевал
в ведение ФСБ. Моё противостояние с... назовём их сущностями, или
эмиссарами, продолжилось. Есть вещи, которые не меняются даже в
эпоху перемен.
Вряд ли вы знаете и об
анимансерах.
У нас в отделе их было двое — я и
мой наставник. Чтоб вы понимали, я даже офицерского звания не имел.
Числился консультантом по «потусторонним делам».
Случилось это в 1980 году.
Ещё пару лет пришлось потратить на
развитие своего дара, но в итоге я научился творить необычные вещи.
Управлял людьми. Гипнотизировал, очаровывал. Программировал на
отложенные действия. Запирал разумы в петлях сна, погружал в
бесконечные кошмары, даже подсаживал психопаразитов, постепенно
овладевавших сознанием. А хуже всего то, что я общался с умершими.
Допрашивал души и воспринимал это как само собой разумеющееся.
Ирония судьбы.
Человек, которого готовили в
советском институте к познанию человеческой психологии, вывернул
всё наизнанку. И стал тем, кто трансформирует чужую психику по
своему усмотрению.