ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ
Ещё не так давно у него даже было обычное имя. Только что с того? Всё, происходящее «до», происходило с совершенно другим человеком. А прозрение обезличило его, прилепив суконный тюремный ярлык. Так он стал Подозреваемым. Теперь уже на всю оставшуюся жизнь. Он совершенно отчётливо это осознавал. И не было ни страха, ни обиды, одна только неимоверная усталость.
Итак, Подозреваемый сидел на привинченном к полу стуле с видом человека, которому многое, если не всё, надоело. Лишь его руки, живущие отдельно от остального тела, словно бы искали место успокоения: Подозреваемый то гладил себя по коленкам, то начинал нервно барабанить по ним подушечками пальцев.
Его собеседник стоял по другую сторону стола. Нависал глыбой.
– Так с какой целью вы пришли в больницу? – повторил Следователь.
Подозреваемый не пошевелился. И сказал так, будто его губы не двигались.
– Это было необходимо.
– Необходимо для чего? – подхватил следователь. – Или для кого?
– Для всех, потому что я знал. Так будет, – подозреваемый говорил монотонно, как испорченный робот. – Спасение не приходит просто так, его нужно заслужить.
Следователь едва не сорвался на крик, полагая, что подследственный над ним попросту издевается, но в последний момент сдержался.
– Вы вообще понимаете, что с вами произошло? – спросил он. – Вы отдаёте себе отчёт, что вас будут судить по одной из самых тяжких статей и что вы, скорее всего, никогда больше не выйдите на свободу? Вы ведь не сумасшедший! Вы хотите таким казаться, но вы ведь понимаете! Вы же, чёрт побери, не идиот! Вы ведь прекрасно знаете, что через пару дней вас станет сворачивать в жгут, и никто вам не даст уколоться! Не прилетит никакого волшебника на голубом вертолёте! А приду я! Я! Вместо этого грёбанного волшебника! – Следователь всё-таки не выдержал и начал кричать. – Я приду! И сделаю с тобой такое, что ты мне выложишь то, чего даже не знаешь! Это если по-плохому, но можно – ещё пока можно! – и по-хорошему! Понимаешь, к чему я клоню?!
Потом Следователь ждал почти минуту, надеясь услышать ответ. Но была только усталость. И молчание.
– Как хотите, – наконец бросил Следователь и сел на стул напротив. Он стал писать протокол, видя в буквах объяснение медсестры больницы, когда она немного пришла в себя.