—
Севия, а детям разве не нужно гулять? Ведь свежий воздух и солнце полезны, как
ничто, - аккуратно начала я беседу с искусственно улыбчивой «начальницей».
—
Только когда станет тепло, - коротко ответила Севия и пошла дальше по делам.
Она дорожила этим местом и, как опытный руководитель, не водила дружбы ни с
кем. И Севия точно знала больше остальных. Разговорить ее я даже не пыталась,
ведь меня, прожившую здесь без году неделя, могли просто выставить за ворота.
Я
решила дождаться тепла. До этого момента что-нибудь да изменится, кто-то
проболтается.
Нита
заболела вечером. Сначала погрустнела, потом начала прикладываться на топчан в
любую свободную минуту, а к закату просто слегла с жаром. Ее отправили спать в
нашу комнату, которую я называла кельей. Там стояли три таких же топчана, как в
зале, пара стульев, потому что больше двоих спать никогда не уходили или спали
в зале.
Я
ходила к ней так часто, как могла. Протирала лицо мокрой салфеткой, накрывала
вторым одеялом или раскрывала, когда был жар. На третий день ей стало легче, но
она боялась чего-то так сильно, что притворяться здоровой начала раньше
реального выздоровления.
— Ты
должна долежать. Тебе еще тяжело, Нита, - уговаривала я девушку, пытающуюся
дойти до уборной, чтобы помыться и одеться.
—
Нельзя, Либия, иначе пропадет молоко. И я здесь больше не буду нужна! – сипя,
ответила Нита.
—
Значит, сцеживай.
— Все
совсем не так, как ты думаешь, Либия, - она осмотрелась, - если я уйду, никогда
больше сюда меня не впустят. И я не найду ее.
— А как
ты ее потеряла? – спросила я, понимая, о ком она говорит.
— Муж
умер на войне. У меня есть старший сын. Когда родилась Эби, тетка мужа
заставила отдать ее, чтобы я смогла еще раз выйти замуж. Она забрала старшего
сына к себе, а потом велела мне пойти сюда кормилицей. Так у нее меньше ртов, а
я сыта. Не знаю, как согласилась отдать мою малышку. Словно кто-то околдовал
меня, - она присела на табурет в уборной и горько зарыдала.
— Нита,
реветь сейчас нет смысла. Это горю не поможет. Если ты мне все расскажешь, я
помогу. Обещаю, не выдам тебя, - я обняла девушку и помогла подняться.
— Я
надеялась, что заберу ее, потом своего сына и увезу их в Эристон.
—
Эристон? Что это? – я свела брови, пытаясь вспомнить это название, но на ум
ничего не приходило.