– Я ведь уже сказал – во всём этом
есть что-то неправильное. У девушки из высшего общества роман с
простым клерком из Сити. Местом своих развлечений они выбирают
заброшенный причал в районе… с не самой лучшей репутацией. А затем
девушка каким-то образом вновь оказывается на том же самом причале,
но уже одна и мёртвая.
– Вы были наняты, чтобы проследить за
этой девушкой и сдать её вместе с любовником в руки пышущего
праведным гневом отца.
– Верно. Но сдать живой и здоровой.
Отцовский гнев, конечно, может быть суров, однако не до такой же
степени. Хотя, конечно, бывает всякое.
– Надеюсь, Лайош, вы понимаете, что
если советник Санду узнает о вашем намерении продолжать розыски,
дело для вас может кончиться плохо?
– Не узнает, – по губам сыщика
пробежала давешняя лёгкая тень улыбки. – Вы ведь ему не
скажете.
Сюретер фыркнул, демонстрируя своё
мнение относительно такого предположения.
– А потом, я не думаю, что советник
имеет какое-либо отношение к случившемуся. Это была бы слишком
сложная комбинация, в которой не видно ровным счётом никакого
смысла.
– Я бы не спешил отказываться и от
такого варианта, – рассеянно посоветовал Ла-Киш, снова отвернувшись
к окну.
– Разумеется. Как и от варианта, что
убийцей всё-таки может быть Абрахам Тропс. Но если спросите меня,
думаю, стоит искать мятное печенье.
– Вы снова за своё?! Какого лешего
вам далось это мятное печенье! – сюретер резко обернулся к
сыщику.
– Мятное печенье – последнее, что
Эвелина Санду ела перед смертью. Очень много мятного печенья.
Честное слово, Гарольд, у меня до сих пор во рту стоит привкус
мяты.
Равири сидел в конторе. Перед ним на
столе стояли очередная исходящая паром кружка с каким-то отваром и
небольшие латунные весы, на которых драконид отмеривал смесь соли и
специй. Повозившись с гирьками и убедившись, что количество смеси
взято правильно, Равири спокойно высыпал состав в кружку и принялся
тщательно размешивать питьё. Виола смотрела на всё это с
ужасом.
– Лучше нет средства от простуды, –
сиплым голосом заверил её драконид.
– Может быть, попробовать горчичники?
Или банки?
– Мою шкуру эти игрушки не возьмут, –
Равири закатал рукав свитера и демонстративно поскрёб коротким
когтем по предплечью руки. На серо-зелёной коже, бугрившейся
мелкими чешуйками, не осталось даже следа.