. Теперь закон был отменен, а это означало, что полукровки обрели свободу. Теперь никто и ничто не заставит их выбирать между тем, чтобы стать Стражем – охотиться на жестоких тварей, защищать чистокровных, следить за исполнением законов и чертовски быстро погибнуть при исполнении – или слугой, что фактически означало рабство. После отмены Порядка Стражами назначили немало изнеженных чистокровных, которые заняли место полукровок, заявивших: «А пошло оно все к черту, я ухожу».
И ничего хорошего в этом не было.
К примеру, тот идиот, который заблевал окровавленный пол, был чистокровным. Выпрямившись, Страж покачал головой и попятился. Его лицо приобрело зеленоватый оттенок.
– Я не могу, – выдохнул он. – Я просто не могу.
После чего развернулся и выбежал наружу.
Я вздохнул. Поэтому нам и приходилось так тяжко.
У женщины-Стража яйца были покрепче, чем у сопровождавших ее мужчин. Она двинулась дальше, переступая через ногу, которая когда-то принадлежала парню, валявшемуся у… Нет, его нога лежала у лестницы. Не знаю, откуда взялась та, первая. Женщина открыла рот, словно собираясь что-то сказать, и я весь обратился в слух, но тут воздух колыхнулся и завибрировал от электричества. У меня на коже проступили древние глифы, которые, вращаясь, сформировали защитный слой.
Потолок собора пронзил столп искрящегося синего света, который озарил пол в нескольких шагах от женщины-Стража. Как только сияние померкло, перед нами возник бог.
Стражи поспешно попятились. Кто-то даже упал на колени, не обращая внимания на кровавую жижу на полу. Я же поднял правую руку и средним пальцем потер бровь.
Самый ненавистный для меня тип во всем мире смертных, на Олимпе и в Тартаре, усмехнувшись, скрестил руки на груди. Запрокинув свою заносчивую, надменную и крайне бесполезную голову, он взглянул на меня глазами белого цвета, в которых не было ни радужек, ни зрачков. То еще зрелище.
– Я почувствовал возмущение в силе, – сказал бог.
Я прищурился и раздраженно вздохнул.
– Ты что, специально «Звездные войны» цитируешь?
Аполлон, бог солнца и других важных вещей, из-за чего убить его было – увы – невозможно, не положив конец всему свету, пожал плечами.
– Может быть.
У меня сегодня выдался отличный вечер. Я поужинал бифштексом и лобстером. Кое-кого убил. Напугал чистокровных и полукровок. И планировал еще раз навестить женский колледж, который обнаружил месяца три назад. О, эти девчонки умели порадовать любого! Но теперь явился