Голос знакомый, это Артём Васильев, один из наших «старичков».
Чуть дальше стоял Слава, а машины, спрятанные ещё дальше, за
кинотеатром, мой БМВ и старый Паджеро, охранял Денис Машуков.
— Едем, — сказал я, поздоровавшись со всеми. — Поговорим с одной
девушкой, и если у неё есть то, что мы ищем, утром всё будет иначе.
Подтянем старую гвардию Ремезова, если найдём, на кого их
натравить.
— Как скажешь, — Машуков пожал плечами. — Что надо, то и
сделаем.
Мало их, но это надёжные люди, а ещё вооружённые до зубов. О чём
ещё мечтать, как не о таких друзьях? С такими не страшно выходить
даже против таких, как Горбань и Шелехов.
Мы расселись по машинам и поехали по нужному адресу.
За руль своего старого Паджерика сел сам, оставив при себе
только Артёма и Дениса. Им и рассказал краткий инструктаж, что нас
ждёт и что нужно сделать. Слава же выехал на БМВ в другую сторону,
запутывать возможный хвост, если он есть.
Остались втроём. Не помешал бы Женя, но у него была своя очень
ответственная задача. Возможно, скоро на нас наедут в Новозаводске,
тогда надо будет действовать жёстко. А Женя был в курсе моих планов
и знал, что надо сделать, чтобы нарушить чужие.
Если что, там ещё будет Лёня, он проследит, чтобы никто из
молодых и горячих не перегнул палку. А вот Машукова я вызвал в
Читу. Здесь людей мало, а он один стоит минимум троих.
Пока неизвестно, пронюхал ли Горбань про внучку покойного
чекиста Револьда. Раз о ней не знал даже Ремезов, то вряд ли знал
майор Кузьмичёв и оперативники из его команды. Но если они и не
слышали про неё, то это не значит, что она в безопасности. Найдут
кого-нибудь другого из старых знакомых Револьда, кто проболтается,
и тогда к внучке покойного комитетчика пришлют бандитов, чтобы
закрыть вопрос окончательно.
Недооценивать хитрого Горбаня нельзя, и он наверняка уже понял,
что я не только не уехал в Новозаводск, но и занимаюсь какими-то
делами. Значит, будем действовать, и на дело случая я ничего
оставлять не буду.
Доехали быстро, хотя пришлось немного покататься по улицам,
разыскивая нужный дом. Большинство жителей уже спали, но в
нескольких окнах горел свет. Меня привлекли те, что были на третьем
этаже. Одно окно завешано глухими шторами, в другом висел только
тюль, за которым видна тёмная фигура.
— Третий подъезд, — сказал я. — И третий этаж. Нам туда.