— Наш клиент? — спросил Денис, показывая на окно.
Я кивнул и проехал чуть дальше, чтобы припарковаться в
отдалении, будто мы прибыли к другому дому. При этом заметили
жёлтую Ауди, стоящую у подъезда.
— Сотка, — сказал Артём, присмотревшись к машине. — Девяностый
год, вроде, или девяносто первый, если не путаю.
— Я поднимусь и поговорю с ней, — я пристально посмотрел во
двор. — Вы подождите, чтобы её не напугать, но стойте наготове,
чтобы прикрыть.
— Артём, ждёшь здесь с Сайгой, присмотришь за теми, кто въезжает
во двор, — распорядился Машуков. — А я буду в подъезде, этажом
выше. Если кто появится, включи фары, увижу.
— А если там у неё в квартире всплывёт какая-нибудь
неприятность, — сказал я, проверяя батарейки в фонарике, который
лежал в бардачке. — Я выключу и включу свет на кухне, два раза. Или
посигналю фонариком. Тогда поднимайтесь сразу.
— Принято.
Первая неприятность ждала на самом входе: подъезд был заперт на
кодовый замок. Я посветил карманным фонариком, надеясь найти
записанные где-нибудь рядом цифры, а потом внимательно присмотрелся
к кнопкам. 1, 5 и 6 стёрты сильнее прочих.
Нажал тугие кнопки разом, и замок щёлкнул, я потянул дверь на
себя. Не зря подъезд запирали, теперь в нём чисто, нет окурков и
шелухи от семечек, которыми были завалены многие подъезды без
замка. Оштукатуренные стены тоже чистые, без надписей мелом, нет
даже отметин от горящих спичек и затушенных сигарет.
Я начал тихо подниматься, стараясь не топать. Денис поднялся
выше и встал у окна, прикрывая пистолет полой куртки. У Артёма
внизу был карабин. Лишь бы Горбань не вызвал обычных ментов, а то
повяжут, и объясняй потом, что делал здесь с оружием. Тем более мы
все в гражданской одежде.
Впрочем, скорее Горбань отправит сюда своих бандитов, чтобы
закрыть вопрос с родственницей покойного Револьда, чем коллег. Раз
он решился на устранение Револьда, то явно не хотел, чтобы его
связи с ворами стали известны мне и остальным, так что он будет
действовать жёстко.
Дверь 51-й квартиры была железной, сваренной из толстых сварных
листов, выкрашенных в чёрный, а над замочной скважиной была
наварена трубка, чтобы было сложнее подлезть с отмычками.
Но что толку от всего этого, ведь едва я позвонил, как дверь
сразу открыли.
— Да? Вы кто?
Женщина лет сорока с короткой причёской волосами, одетая в
брючный костюм бежевого цвета, держала в руках сигарету и с
удивлением смотрела на меня. Та самая внучка, журналистка из
Москвы, о которой мне рассказывал Латыпов и даже дал её приметы.
Судя по всему, она готовилась уезжать, так что я успел.